Ученики на Учителя.com


Разработка урока "«Как становятся благотворителями?» (По страницам «Записок моряка-художника» А.П. Боголюбова)" 10 класс

Разработка урока
Урок внеклассного чтения по литературе в 10 классе
«Как
становятся благотворителями?» (По страницам «Записок
моряка-художника» А.П.Боголюбова).
Обучающая цель: познакомить учащихся с именем А.П.Боголюбова и его
благотворительным вкладом в развитие русской культуры.
Развивающая цель: совершенствовать у учащихся навыки рассуждения по проблемным
вопросам, а также исследовательской работы и анализа художественного текста.
Воспитательная цель: используя текст «Записок моряка-художника», выяснить вместе с
учениками, кто же такой благотворитель и как им стал А.П.Боголюбов; выяснить, нужны
ли нам благотворители в наши дни.
Оборудование: раздаточный материал - фрагменты из «Записок моряка-художника»,
компьютер, проектор, мультимедийная доска, презентация учителя к уроку, виртуальная
экскурсия по залам Саратовского художественного музея имени А.Н.Радищева.
Ход урока:
1.Слово учителя.
Мы с вами закончили изучение романа И.С.Тургенева «Отцы и дети», удивительного
писателя и человека. Вокруг него всегда было много друзей. Один из них – художник-
маринист Алексей Петрович Боголюбов, создатель первого общедоступного музея в
России. Об этом человеке и о его благотворительной деятельности мы поговорим с вами
сегодня.
Эпиграф к уроку:
Каждый гражданин в моих условиях обязан
всё своё имущество отдавать своей Родине,
дабы возвысить образовательное дело юношества.
А.П.Боголюбов
2.Сообщение ученика о жизни и творчестве А.П.Боголюбова (примерный текст):
Боголюбов родился в селе Померанье в Новгородской губернии 16 (28) марта 1824
года в семье помещика, отставного полковника Петра Гавриловича Боголюбова и Фёклы
Александровны Радищевой(1795-1845). Он был внуком русского писателя А.Н.Радищева.
Рано лишившись отца, был отдан в Александровский малолетний кадетский корпус, а
оттуда переведен в Морской кадетский корпус в Петербурге, окончив в звании мичмана
в 1841 году. Служил адъютантом у вице-адмирала Александра Алексеевича Дурасова.
Ещё будучи кадетом, Боголюбов начал заниматься живописью. В 1849 году был в числе
офицеров корабля «Камчатка», на котором отправился на Мадейру герцог Максимилиан
Лейхтенбергский. Познакомившись с рисунками Боголюбова, герцог посоветовал
молодому офицеру посвятить себя искусству.
В 1850 году Боголюбов поступил в Академию художеств, которую закончил Академию
в 1853 году с первой золотой медалью и был назначен художником главного морского
штаба. Оставив морскую службу, он в течение семи лет путешествовал по Европе.
В1856 году Боголюбов побывал в Константинополе, на Дунае и в Синопе, с целью
написать несколько этюдов для картин, заказанных ему императором Николаем
Павловичем.
Сопровождал будущего царя Александра III в путешествии по России и делал
зарисовки.
По возвращении получил звание академика, а в 1860 году — профессора живописи.
Боголюбов стал основателем рисовального училища (с 1897 года — его имени) и
Художественного музея имени А. Н. Радищева в Саратове, завещал в этот музей свои
произведения, составляющие наиболее значительное собрание его работ, а также
огромную коллекцию произведений искусства, собранных им на протяжении всей жизни
художника. Последние годы Боголюбов жил в Париже, только изредка навещая Россию.
Он был близким другом великого русского писателя И.С.Тургенева, до последних дней
жизни общался с ним.
Всеми корнями и помыслами связанный с Россией, последние 25 лет Боголюбов был
вынужден жить за её пределами. И только пару летних месяцев проводить на Родине -
врачи запугали суровой русской зимой. Но и в Париже он жил для России и русского
художества.
Природа наделила А.П. Боголюбова многими талантами - общения с людьми,
художественным, трудолюбием... Он был человек завидной энергии - умной, доброй,
пружинистой, дисциплинированной, знающей, куда направлять свои силы. Вот почему
ему удавалось воплотить всё задуманное и в творчестве и на общественном поприще.
Заслуги Боголюбова на морской службе, в искусстве и как художественного деятеля
отмечались и в России, и в Европе. Он имел высший чин действительного тайного
советника. Был кавалером русских орденов - нескольких степеней Святого Станислава,
Святого Владимира, Святой Анны, награждён датским орденом Данеброга, австрийской
Звездой Франца-Иосифа. От титула австрийского барона отмахнулся. Франция отметила
его труды сначала Офицерским Крестом Почётного Легиона, затем самым чтимым -
Командорским Крестом Почётного Легиона. Когда он умер в Париже в ночь на 7 ноября
1896 года, у гроба его нёс караул с музыкой и знаменем батальон 28-го линейного полка
французской армии.
Давайте с вами выясним, чем нам интересны «Записки» Боголюбова.
3.Сообщение ученика о «Записках» Боголюбова (примерный текст):
100 лет хранятся его "Записки моряка-художника" в Петербурге, в Рукописном отделе
Петербургской публичной библиотеки. Туда их определил сам Боголюбов по духовному
завещанию с оригинальным условием: "2000 р. положить на проценты и документы
отдать в СПб. Публичную библиотеку вместе с пакетом, где находятся "Записки моряка-
художника". На пакете сделать надпись: "Издать по истечении 22 лет". За это время
капитал возрастёт, и тогда Управление библиотеки разделит его пополам, выберет
способного литератора, чтобы привести в порядок мои записки, исправить правописание,
но сохранить мой слог и слововыражения. После чего на другую половину денег издать
оные, предоставить продаже и выручку отдать поровну в мою Школу и музей
Радищевский...". (Полностью завещание - замечательный документ - приведён в книге
Н.В. Огарёвой "Летопись жизни и деятельности художника А.П. Боголюбова", изданной в
Саратове в 1988 году.) Таким образом, Боголюбов, несомненно, хотел, чтобы его
"Записки" были опубликованы.
И это наше читательское счастье, что мы теперь можем эти записки прочитать: они
написаны живым языком, в очень много интересных историй, фактов, наблюдений.
Боголюбов очень много путешествовал, был знаком с огромным количеством интересных
людей. Необыкновенно интересны его воспоминания о членах императорской семьи, о
братьях Третьяковых, об И.С.Тургеневе.
Вероятно, начиная писать "Записки", Боголюбов считал, что забавляется
воспоминаниями о прошлом и составляет их только для себя, но потом понял их более
широкое назначение. В тексте встречаем замечание: "Так как я пишу это для себя, а ежели
когда и будет моя рукопись читаться кем-нибудь, то мы уже давно сгниём в земле и с
меня ничего не возьмёшь, а кому угодно, то пусть меня и обругают за ересь. Я этого не
боюсь, ибо пишу незлобно, а так, слогом весёлого человека, любящего анекдоты...".
Закончить "Записки" Боголюбову было не суждено. За их пределами остались
последние 11 лет жизни художника. "Записки" завершаются на том, что он с братом
поехал в Саратов открывать Радищевский музей.
Не успел рассказать Боголюбов о большом своём друге, гражданской жене, парижанке
баронессе Элиз Шивр, которая беззаветно его любила, приняла российское подданство,
православие. Она умерла на полгода ранее Боголюбова и завещала Радищевскому музею и
школе всё своё состояние - около 100 тысяч рублей.
«Записки» Боголюбова частично публиковались в различных тематических изданиях,
но полностью читатели смогли познакомиться с ними только в 1990-е годы в журнале
«Волга», потом они были изданы отдельной книгой к 300-летию русского флота и 100-
летию со дня кончины А.П. Боголюбова.
Сегодня с ними может благодаря Интернету познакомиться
каждый: http://www.smr.ru/centre/win/books/bogolub_zap/titul.htm
Итак, мы выяснили с вами, что Боголюбов был очень порядочным и искренним
человеком, а потому его исповедальным словам (а жанр записок эти качества
предполагает), безусловно, можно верить.
Боголюбов не был так богат, как, например, братья Третьяковы. Как же так
получилось, что он стал благотворителем, подарил России огромную коллекцию картин,
фарфора, мебели? Обратимся к страницам его «Записок».
4.Беседа:
1) Были у Боголюбова предпосылки к благотворительной деятельности?
Очень добрая мать, которая была бережливой, но денег накопить не могла ибо, хотя
сама она жила бедно и скромно, но это, однако же, не мешало ей помогать ближнему и
одалживать всех своих приятелей.
И тетка Радищева согласна была вместе с братьями Боголюбовыми отдавать землю и
дом под школу – т.е. готовность к благотворительности до некоторой степени у них
была в роду.
Боголюбов был так воспитан, он пишет в «Записках»: «…каждый гражданин в моих
условиях обязан всё своё имущество отдавать своей Родине, дабы возвысить
образовательное дело юношества».
2) Что еще, кроме желания сделать доброе дело для просвещения России, двигало
Боголюбовым, когда он решил подарить Саратову свою коллекцию?
«Мне всегда хотелось увековечить имя моего знаменитого деда, многострадального
Александра Николаевича Радищева, саратовского дворянина и уроженца». Боголюбову
хотелось быть его достойным: «рядом стать под одной крышей с моим дедом - вот вся
моя амбиция".
3) Какие жизненные обстоятельства укрепили в сознании Боголюбова мысль о передаче
своей коллекции людям, городу, России?
Ранняя смерть любимой жене и сына: «…не умри у меня жена и сын, я никогда не был
бы вправе отдать всё моё имущество Саратову в угоду своего самолюбия и человеческой
гордости оставить по себе память, возвышая втоптанное в грязь имя моего деда».
4) Так кто же скорее может стать благотворителем: счастливый успешный человек, не
знающий, что такое горе, или тот, боль и горе испытал сам?
Скорее тот, кто знает, что такое боль, болезнь, потери. У Боголюбова есть и такие
строчки: «До всего этого я додумался позднее, когда меня прошибла болезнь, а
следовательно - нет худа без добра».
5) А как Тургенев относился к инициативе Боголюбова?
Горячо поддерживал его, помогал ему писать ультиматум Саратовской думе.
6) А почему же сам Тургенев, человек далеко не бедный, не стал благотворителем?
Осуждал ли его за это Боголюбов?
У Тургенева были другие жизненные обстоятельства и, наверное, другое состояние
души. Он был не готов к каким-то серьезным актам благотворительности, и Боголюбов
нисколько не осуждал его за это: «Другой подруги он не мог иметь, и криво судят те,
которые хотели бы ему навязать свой уход и свою любовь, им присущую. Ивану Тургеневу
надо было жить и любить своеобразно, так, как он своеобразно бросил взгляд на всё, что
сотворил, и тем себя увековечил. А деньги, дачи, дома, имущество, оставленное им, - всё
это вздор, всё это бледно перед 42-летним чувством привязанности и хоть единым
мигом наслаждения ума и сердца, который ему дала м-м Виардо. А потому вопроса о
духовной и о том, почему Иван Сергеевич не оставил чего Я.П. Полонскому или на школы
и пр., подымать никто не вправе. Всё это было его, и он полный властелин своего
добра…»
7) Людей, которые жертвуют свое имущество на общественное благо, называют по-
разному: спонсор, меценат, благотворитель. Постройте из этих слов цепочку с
нарастающей благородной составляющей.
Спонсор – меценат – благотворитель.
5. Работа со словарями (Интернет – Википедия):
Спонсор — индивидум или группа, которая обеспечивает поддержку, подобную
благотворителю. Однако, в отличие от благотворительности, спонсирование не носит
бескорыстного характера. Спонсирование может быть договорным, обмениваться на
рекламирование с целью популяризации товара или юридического лица.
Например, спонсор может обеспечивать покупку или аренду оборудования для известного
спортсмена или спортивной команды в обмен на демонстрацию его торговой марки на
обмундировании этого спортсмена или команды. Спонсор тем самым
зарабатывает рейтинг, а поддерживаемый зарабатывает деньги или иные материальные
выгоды. Этот тип спонсирования, является популярным инструментом спонсирования в
таких сферах как спортивные соревнования, искусство, средства массовой информации и
благотворительность.
Меценат — лицо, способствующее на безвозмездной основе развитию науки и искусства,
оказывающее им материальную помощь из личных средств.
В нарицательном смысле меценатом именуют человека, материально помогающего
искусству и науке. Название происходит от имени римлянина Гая Цильния
Мецената(Мекената), который был покровителем искусств при императоре Августе.
Благотворительность — оказание безвозмездной помощи тем, кто в этом нуждается.
Основной чертой благотворительности является свободный и непринужденный выбор
формы, времени и места, а также содержания помощи.
6.Слово учителя:
Благотворительность – это высшее проявление человеческого благородства, она всегда
идет от чистого сердца, осуществляется добровольно и не ориентирована на какую-то
награду. Результатом благотворительной деятельности А.П.Боголюбова стал
замечательный музей, благодаря которому имена Радищева и Боголюбова помнят и
чтят потомки.
7.Сообщение ученика о Саратовском художественном музее имени А.Н.Радищева(
примерный текст):
Саратовский государственный художественный музей имени А. Н. Радищева
принадлежит к числу самых крупных и старейших в стране. Основанный в 1885 году, он
на протяжении долгих лет являлся одним из немногих общедоступных художественных
собраний в дореволюционной России.
Основателем музея был известный художник-пейзажист, профессор Академии
художеств Алексей Петрович Боголюбов, внук великого писателя революционера
Александра Николаевича Радищева, который впервые в крепостнической России поднял
голос в защиту народа против самодержавного деспотизма.
Чем было вызвано намерение А.П.Боголюбова основать Радищевский музей именно в
Саратове? Ведь сам он, кажется, никак не был связан с этим городом. Боголюбов родился
в селе Померанье Новгородской губернии в семье военного. Однако на склоне лет,
подводя итог прожитому, он напишет в своих "Записках моряка-художника": ,,По роду я
саратовец, ибо эта губерния дала России Радищева".
Мать Боголюбова, Фекла Александровна, была дочерью А.Н.Радищева. С детства она
воспитала в своих сыновьях уважение к памяти их знаменитого деда. Это высокое чувство
фамильной гордости Боголюбов сохранил на всю жизнь.
Семейные предания называли Саратов родиной А. Н. Радищева. Это убеждение
разделял и А. П. Боголюбов, считавший, что будущий писатель родился и провел первые
годы в Саратовской губернии. Здесь находилось родовое имение-Верхнее Аблязово. Во
второй половине XIX века оно принадлежало потомкам А. Н. Радищева. Боголюбов не раз
бывал в Аблязове, путешествуя по Волге в 1860-е годы или приезжая в Саратов в связи с
хлопотами по устройству музея, строительству здания и организации экспозиции.
Создание Радищевского музея было делом всей его жизни, которому пришлось отдать
немало сил и энергии. Одна из основных трудностей состояла в существовании так
называемого "радищевского вопроса": на протяжении многих десятилетий, прошедших со
дня трагической кончины великого просветителя, его имя оставалось под запретом.
Понадобились упорство и целеустремленность А.П.Боголюбова, чтобы создать
Радищевский музей, чтобы именно Саратову принадлежала честь первым в России
свободно произнести имя Радищева - выдающегося мыслителя и революционера.
Боголюбовское начинание было новым и необычным для Саратова, который в ту пору
называли "столицей Поволжья". Крупный торгово-промышленный центр на Волге, он был
типичным "купеческим" городом.
В 1877 году саратовцам стало известно о намерении жившего в Париже профессора
живописи Алексея Петровича Боголюбова передать в дар городу принадлежащую ему
коллекцию произведений искусства и основать музей, назвав его в память деда
Радищевским, чтобы навеки связать имя А. Н. Радищева с делом просвещения народа и
художественного образования юношества. Саратовская дума получила предложение
организовать не только музей, но и рисовальную школу при нем. Город же должен был
предоставить для них "постоянное, неизменное, прочное и приличное помещение".
Саратовским властям понадобилось известное время, чтобы вникнуть в смысл
сделанного им предложения. Официальное согласие городская дума дала Боголюбову
лишь в 1878 году. Тогда же последовало разрешение высших государственных органов.
Однако и после этого еще более семи лет добивался Алексей Петрович воплощения
своего замысла.
Неизменно бурными были думские дебаты по вопросу об организации музея.
Саратовские толстосумы, консервативная часть городского управления, привыкшие на все
смотреть с позиции коммерческой выгоды, долгое время открыто выступали против его
создания.
Только в мае 1883 года состоялась закладка здания, которое должно было изменить
облик старой Театральной площади. Сооружалось оно по проекту петербургского
архитектора И.В.Штрома. Исполнял проект и руководил всеми строительными работами
городской архитектор A.M.Салько. Сравнительно быстро было возведено внушительных
размеров двухэтажное кирпичное здание, предназначенное для размещения обширных
музейных коллекций, чуть больше года продолжалась отделка внутренних помещений.
В начале 1885 года в Саратов прибыли экспонаты будущего музея, собиравшиеся
Боголюбовым в течение многих лет. В первых числах июня он приехал в Саратов для
организации музейной экспозиции.
В ту пору "Саратовский листок" сообщал: ,,Вот уже несколько дней, как профессор
Боголюбов проживает в Саратове, занимаясь разбором и установкой в Радищевском музее
доставленных сюда из Москвы редкостей. Почтенный профессор увлечен своею работой,
занят ею целые дни". Первая экспозиция была сделана Боголюбовым.
Наконец все хлопоты по устройству музея кончились. 28 июня А.П.Боголюбов знакомил
с музейной коллекцией общественность города, а 29 июня (ст. ст.) состоялось
торжественное открытие музея.
,,30 июня музей был открыт для бесплатного обозрения публики, - сообщала одна из
местных газет. - Еще с утра у здания. . . собралась огромная толпа народа в несколько
тысяч человек. Ввиду невозможности одновременного доступа всех желающих осмотреть
музей, впускалось по 500-600 человек".
В первый год его посетило свыше 62 тысяч человек, десятилетие спустя, в 1895-м, в
музейных залах побывало около 100 тысяч зрителей.
8.Виртуальная экскурсия по Саратовскому художественному музею имени А.Н.Радищева.
9.Продолжение беседы:
Нужна ли сегодня благотворительность?
Нужна как воздух, потому что делает нравственнее общество и приносит ему
конкретную помощь: у государства средств на культуру и образование, как всегда, не
хватает.
10. Заключительное слово учителя:
Хорошо бы, чтобы благотворительность шла рука об руку с меценатством, как это
было в 19 веке: Боголюбов подарил Саратову свою коллекцию, а купцы дали денег на
постройку замечательного здания для музея. Сегодня Народный художник России Андрей
Андреевич Мыльников готов пожертвовать родному городу Энгельсу свою коллекцию
(галерея Мыльникова объявлена филиалом Радищевского музея), но меценатов, готовых
восстановить дом его деда под эту самую галерею, пока не нашлось – и галерея стала
долгостроем. Я думаю, что все участники сегодняшнего урока будут согласны с
обращением к меценатам России (ведь разработку данного урока я предполагаю
отправить на конкурс по благотворительности): «Уважаемые меценаты! Пожалуйста,
помогите открыть галерею А.А.Мыльникова!»
Использованные материалы:
1.Боголюбов А.П.Записки моряка-художника. - Изд-2-е, исправленное и дополненное.
Публикация., вступ.статья, комментарии Н.В.Огарёвой – Самара: Издательский дом
«Агни», 2006 – 280 с. или: http://www.smr.ru/centre/win/books/bogolub_zap/titul.htm
2.По залам Радищевского музея. – Саратов, Приволжское книжное издательство, 1985.
3. Сайт Саратовского художественного музея имени А.Н.Радищева - radmuseumart.ru
Презентация к уроку и виртуальная экскурсия по Саратовскому художественному
музею имени А.Н.Радищева размещены по следующим адресам:
http://www.proshkolu.ru/user/pluzhnovalp/file/2775998/
http://www.proshkolu.ru/user/pluzhnovalp/file/2775993/
Приложение №1
ВНУК РАДИЩЕВА
На дороге из Петербурга в Москву
А был Александр Николаевич Радищев, что даёт мне право считать своё происхождение
не холопским. Дочь его, Фёкла Александровна Радищева, вышла замуж за моего отца
прямо из Смольного монастыря, куда была по сиротству отдана на воспитание вместе со
старшей сестрою своею, Анной. Сын же, младший из них, Афанасий Александрович,
Не торговал мой дед блинами,
В князья не прыгал из хохлов,
Не пел на клиросе с дьячками,
Не ваксил царских сапогов,
И не был беглым он солдатом...
Пушкин
поступил во Второй корпус, где и окончил воспитание. В 1816 году выпущен офицером в
лейб-гвардии Кавалергардский полк.
Отец мой, полковник Пётр Гаврилович Боголюбов, был воспитанником Первого
кадетского корпуса. Выпущен в офицеры в 1800 году и совершил тотчас же поход через
Кваркон. Потом, в продолжение всей Французской кампании, до 1816 года, оставался в
корпусе графа Воронцова. Во Франции, в Нанси, был тяжело ранен. После чего искал
более покойной службы и, наконец, находясь на службе, умер от последствий раны,
полученной в живот.
1824-1830
Детей у отца и матери было двое: брат Николай Петрович да я. Служба отца была на
Санкт-Петербургско-Московском шоссе, где стояла военно-рабочая бригада в несколько
батальонов. Он командовал Третьим, расположенным в Чудове, Тосне, Любанн и
Померанье, где я и родился марта 16, 1824 года и где моё раннее детство прошло почти
бессознательно. Помню, однако, что там был чудный для детского воображения
постоялый дом с большим двором, с царскими для проезда комнатами и трактирщица
Елизавета Ивановна с дочкой Минушкой, утонувшей в пруду. Рядом был наш дом. Он
прилегал к саду Почтовой станции. Тут были качели, куртины со смородиной,
земляничные гряды, а в глубине - пруд, где утонула Минушка, и баня. Наш дом был
двухэтажный, крестьянский, с большим двором, где ходили журавль, индюки, куры, утка
всякая и собаки. Иногда воспитывался тут же медведь.
Отец любил животных и был натурой художественной, рисовал недурно, любил
картинки по своим средствам, эстампы, гравюры. Чинил часы всем знакомым, точил с
ангельским терпением самые тонкие колёса для часового механизма. Строил своими
средствами возки, коляски и всем этим делом занимался с крайней любовью. Человек он
был добрый и честный, а потому был небогат и по смерти оставил семье небольшие
деньжонки, которые наша добрейшая мать сберегла для нас, но не увеличила, ибо,
хотя сама она жила бедно и скромно, но это, однако же, не мешало ей помогать
ближнему и одолжать всех своих приятелей. О ней я сохранил самые высокие и
прелестные воспоминания. И ежели во мне есть что порядочное и доброе, то всё это
вскормлено её чутким умом и высокой нравственностью. Ей мы обязаны были
первыми нашими знаниями, ибо других учителей до поступления в Корпус у нас не было.
Будучи воспитанницею шестого выпуска Смольного монастыря благородной половины,
она получила воспитание вполне фундаментальное, хотя не обширное. Прекрасно знала
языки, арифметику, историю и географию да Закон Божий. Но эта небольшая программа
была в ней подробно разработана и усвоена с редким знанием, а что касается до эстетики
и любви к прекрасному, то всё это выработалось познанием литератур уже своим умом и
вкусом. Будучи сиротою, мать моя осталась при Институте пенсионеркою, а потом год
классною дамою. В это время она познакомилась ближе со старой француженкою,
учительницею французского языка, которая имела большое влияние на её развитие. Они
вместе читали Дидерота<Дидро.>, Вольтера и так далее…
Впервые в Аблязове
В Астрахани своего брата я не нашёл и поехал прямо в Саратов, в Радищевское имение.
Здесь застал мою жену хворою. Дядя, хотя ему тогда было лет 65, был ещё куда молодец
(он умер 86). Поехал я осматривать старый барский Радищевский дом. Около него стоит
каменная церковь Екатерининской архитектуры. В церкви я зачертил превосходный
резной иконостас времени Луи XV. Когда-то вход был туда через галерею из барского
дома, а на хорах до сих пор видна ещё раззолоченная барская ложа. Тут-то и родился А.Н.
Радищев и тут проживала его семья. Рассказывали мне мать и дядя, что вот какая легенда
была в нашей семье.
Александр Николаевич, осуждённый на смерть и помилованный, был сослан за своё
сочинение "Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву" в Сибирь, в Илим. Он поседел в
одну ночь, да и пытки Шешковского помогли этому. В Сибирь был отправлен по этапу.
Было уже к вечеру, мать и дети первой жены его (а моя мать - Фёкла, сестра Анна и дядя
Афанасий родились в Сибири от второй) сели ужинать. Старый лакей вносит блюдо,
вдруг его роняет и кричит: "Ах, барин наш!". Все вскочили и, точно, признали барина в
серой солдатской шинели, с седою совсем головою, накрест на груди по поясу
опоясанного красным шарфом, вязанным женою. Видение исчезло. Бабушка тотчас же
обратилась к старшему сыну Николаю и сказала ему: "Поезжай сейчас в Казань, там ты
встретишь отца". И точно, сын и отец встретились.
Бывал я после ещё раза два в Аблязове. Это громадное село в 7 тысяч душ
принадлежало Радищеву. Теперь мне и брату досталось 700 десятин земли, которые
мы по условию с покойной тёткой отдали в земство, чтоб в барском доме была
школа имени Радищева. Но это не тот дом, о котором я говорил выше, тот неистово
разбирался крестьянами на печи. Был он прежде собственностью одного из Радищевых, но
всё это было прожито, и семейная святыня принадлежит теперь какому-то кулаку. Очень
мы жалели с братом, что не могли его купить. Старая тётка тоже не подумала об этом.
Погостив у дяди и съездив к врачу в Кузнецк, а потом навестив другого в Нижнем, я
узнал у последнего, что у меня раздроблена была чашка плечевой кости. Но что это, слава
Богу, уже в срощении. Да и впоследствии я никогда не страдал никакой болью.
По России в свите Наследника
1863
Поехал, наконец, во Флоренцию, а оттуда добрался до Венеции, где поработал, как
говорится, всласть, так что к началу 1863 года снова вернулся в Петербург, где благодаря
моему хорошему знакомству по флоту с министром государственных имуществ А.А.
Зеленым был рекомендован им графу С.Г. Строганову - попечителю Государя Наследника
Цесаревича Николая Александровича, в свиту которого и был приглашён для путешествия
по России, которое длилось целых 6 месяцев…
В Самаре встретила нас тропическая жара, такую я только запомнил, когда был
африканский ветер. Солнце в тяжёлой, пыльной атмосфере стояло багровым пятном, а
ветер поднимал невыносимую пыль так, что после поездок приходилось мыться очень
серьёзно, дабы из арабов сделаться снова белокожими.
На 3-й день было представление Цесаревичу всех служащих в городе. И вот видим,
стоит рослый чиновник с бородою до пупа, как говорит бессмертный Гоголь, "лопатою".
Косо посмотрел на него граф С.Г. Строганов и, когда представление окончилось, спросил
его, что он на службе или так себе. "Как же, я директор гимназии здешней". - "Ну так
плохой пример даёте своим питомцам вашей фигурой, ибо служащие должны быть без
бороды, а вы имеете монументальную". На прощанье при проводах "лопата" уже исчезла,
и директор мне показался жалким, печальным и, конечно, на службу во французские
сапёры не был бы принят. Эпизод этот заставил меня посмотреться в зеркало, и хотя
борода моя не лопатой и не клином, но бородишка всё-таки. Я пошёл к графу Сергею
Григорьевичу и говорю ему: "Вы заметили директору о его неприличии по случаю
бороды. Скажите мне откровенно, не желаете ли, чтоб я сбрил свою, ибо состою в свите
Цесаревича". Расхохотался мой граф. "Да вы разве на службе состоите тоже в гимназии.
Академия даёт вам право на полную натуру, а потому и будьте тем, чем вы были. Меня вы
не поняли, есть службы вольные и службы коронные, где дисциплина нужна даже в
одежде и лице". Тут я вспомнил николаевское время, когда бакенбарды брились снизу по
линии уха до рта, от чего люди мне всегда казались с пластырями на щеках.
Ездили в степь, катались на верблюжьей почте, бойко бегут эти звери, и в первый раз
отведали кумыс в Ананьевском заведении.
При такой же знойной погоде отбыли мы в Саратов. На Волге к вечеру как будто
дышалось полегче, но ночи были душные, знойные.
Как странна судьба людей и как они не ведают, что будет после с их помышлениями и
деятельностью. По роду я саратовец, ибо эта губерния дала России Радищева, он был
отцом моей матери, и наше имение в Кузнецком уезде, откуда приехала меня навестить
жена моего дяди Афанасия Александровича Радищева одна, ибо старик был болен. Не
думал я тогда, что после сделаюсь Почётным гражданином этого города и что
свяжу навеки Радищевское имя со своим, устроив здесь музей и школу рисования.
Тогда я был молод, только женился, и, конечно, не умри у меня жена и сын, я никогда
не был бы вправе отдать всё моё имущество Саратову в угоду своего самолюбия и
человеческой гордости оставить по себе память, возвышая втоптанное в грязь имя
моего деда. А с другой стороны, я всегда думал, что каждый гражданин в моих
условиях обязан всё своё имущество отдавать своей Родине, дабы возвысить
образовательное дело юношества. Пусть за то поминают меня мои троюродные
племянники (других у меня нет) и ругают из матери в мать. Но сотни бедных
поволжцев получат хлеб, выучившись в стенах Радищевского музея и его
художественно-промышленной школы.
В это время губернатором был здесь князь Щербатов, а полицмейстером М.А. Попов.
Последнего мне отрекомендовал мой брат, ибо он по жене был из г. Скопина. Все мы
жили у князя в доме и немало страдали от жары, ибо покои наши были невысоки, хотя
гостеприимство было отменное. Был тут биллиард. Вот мы и дулись в эту забаву. А так
как было очень жарко, то ходили в рубашках и даже без порток. Как вдруг в таком виде,
когда К.П. Победоносцев лежал на биллиарде, давая какой-то клапшток, входит
Цесаревич и граф Строганов. Но наше начальство было так мило, что приказало в таком
виде продолжать забаву, причём пошли сравнения и было замечено, что Ф.А. Оом уж
очень сухощав, а И.К. Бабст и доктор Шестов уж больно жирны. Проживал здесь тогда в
чине почтмейстера г-н Вукотич, старый моряк, у которого фруктовый сад был просто на
диво. Таких персиков я просто не едал, ну точь-в-точь царскосельские из царских
оранжерей. Навалили мне этого добра корзину так, что я отдал её в буфет к нашему столу
Цесаревича…
Вновь по России
В июле 1869 года Государь Наследник Цесаревич и Цесаревна вместе с В. Кн. Алексеем
Александровичем отправились в путешествие по России.
Казань, Симбирск не представляли ничего особенного. В Саратове жильё Их Высочеств
было в доме губернатора. В Дворянском зале был дан бал, где представлялись Её
Высочеству городские дамы. В их числе была моя тётка Камилла Ивановна Радищева.
Тогда я даже не помышлял, что буду впоследствии Почётным гражданином этого
города и что они мне помогут устроить там музей имени моего деда Александра
Николаевича Радищева, известного литератора и ссыльного времён Екатерины II, и при
музее школу технического рисования - отделение Центральной школы барона Штиглица в
Петербурге. До всего этого я додумался позднее, когда меня прошибла болезнь, а
следовательно - нет худа без добра.
С ДУМОЙ О РАДИЩЕВСКОМ МУЗЕЕ
Предложение Саратову
Скучно мне было жить одному в Париже, и я всё-таки порывался возвратиться в Россию
и просил брата моего в Москве купить пустопорожнюю землю, отстроить мне дом с
мастерскою и галереею, а в нижнем этаже устроить своё жильё. Работа закипела.
Архитектор Даль сделал мне план дома, так что на другой год я уже мог заняться его
отделкой. Отправя весь мой художественный скарб, картины и мебель, я даже
намеревался зимовать. Но к октябрю почувствовал, что эта затея не по моему здоровью, и
уехал опять в Париж, где увидел, что я сижу почти в голых стенах, стал снова заводить
обстановку, конечно, стараясь покупать художественную мебель медленно, ибо цены на
всякую антику сильно вздорожали.
Проездом в Петербурге я был у моего приятеля Константина Петровича Победоносцева,
который ко мне в течение жизни не изменился, а потому помогал мне во многом своим
положением и добрыми советами. Рассказал я ему, что выстроил дом в Москве, но вижу,
что это вздорная затея и что совет мудрый С.П. Боткина никогда не зимовать в России
справедлив. Я стал думать о его продаже и об устройстве в Саратове художественно-
промышленного музея со школою. Мысль эта давно у меня зародилась, да, кроме того,
мне всегда хотелось увековечить имя моего знаменитого деда, многострадального
Александра Николаевича Радищева, саратовского дворянина и уроженца. "Дело
хорошее, - сказал мне Константин Петрович, - но подумайте и помните всегда русскую
пословицу - семь раз отмерь, один раз отрежь. А что касается меня, то я вам готов
помогать. Вы поговорите об этом с Государем Наследником, что он вам скажет, ибо в
царствование императора Николая Радищев всё ещё считался революционером, хотя и
был прощён с возвращением ему всех прежних чинов и прав. Но не знаю, как на это
посмотрит нынешнее правительство. Думать о всём можно, но действовать следует
благоразумно, чтоб не испортить хотя и благое дело. Не будь у вас Радищевского вопроса,
конечно, его бы решили сейчас же. Но зачем вы не хотите дать ему своё имя, ведь вы
человек известный". - "Об этом я и не думаю, ибо считаю себя разве достойным дать
моей школе Боголюбовское имя. Но рядом стать под одной крышей с моим дедом -
вот вся моя амбиция".
Итак, я решился действовать. Попросил Константина Петровича Победоносцева
написать предварительно саратовскому губернатору Галкину-Врасскому о моём
намерении и прозондировать, как саратовские думцы примут моё предложение. Конечно,
Дума долго думала и не дала мне никакого положительного ответа ровно год. Так что я
лично не смел сообщить мои мысли Цесаревичу Александру Александровичу и стал уже
помышлять о другом городе, соседнем с Саратовом, а именно о городе Пензе, где
Радищев был тоже землевладельцем…
Радищевский вопрос
1880
Наскучив бездействием саратовцев, я решил просто написать в Саратовскую Думу
ультиматум, где сказал, что отдаю городу всё моё художественное имущество, стоящее по
крайней мере 75 тысяч рублей, требуя от города постройки музея с помещением для
школы прикладных искусств по моему плану, а ежели не хотят, то пойду искать счастья в
другой угол России, более отзывчивый. Ультиматум возымел действие, и после жарких
споров и жгучих речей за и против господа-думцы решили принять предложение в
принципе с тем, чтобы прислать депутацию в Москву для осмотра моих сокровищ и что
стоят ли они их затрат. Приехали в дом мой в Москве по Казанской улице господа
Недошивин - городской голова и Епифанов, люди просвещённые, осмотрели галерею
картин, редкости, серебро старое и прочее. И так как это было весьма элегантно
установлено, то и выразили мне, что дар мой стоит всякого усердия с их стороны и что
они сделают свой честный рапорт.
Я поблагодарил их и стал уже вполне серьёзно заботиться об осуществлении моей
мысли. Сообщил саратовцам, что музей один есть тело без души и что нужна будет
школа, которую я готов обеспечить капиталом в 25 тысяч рублей, а остальное прошу их
взять на себя. И это в принципе было обещано, хотя впоследствии вовсе не
осуществлялось и я был должен отдать почти всё моё состояние, чтобы основать
Боголюбовскую школу.
В 1880 году я снова поехал в Петербург, где лично представил императору Александру
Николаевичу мои картины последней войны. Прибыв в Зимний дворец в 2 часа по
приказанию гр. Адлерберга, я расположил свои 3 картины в Белом зале и ожидал
прибытия Его Величества. Но Государь после завтрака куда-то отъезжал, вернулся и снова
уехал кататься с В. Кн. Марией Александровной. Прибыл в 3 с половиной часа.
Заботливый камердинер Государыни императрицы, увидев меня, сжалился и пошёл
доложить обо мне камердинеру Его Величества, как поступить Боголюбову, ждать ли ещё
или уехать. Но вскоре император вернулся, ему доложили обо мне, и он сейчас же с
Великой Княжной взошёл в зал. Ласково подошёл ко мне. "Извини меня, Боголюбов, что я
тебя заставил ждать. Это редко со мной бывает. Ну показывай свои труды". Поглядел
внимательно, сказал: "Ну, спасибо. Очень тобой доволен и знаю, что ты жил в Браилове и
работал с натуры". К сожалению, это были последние лестные слова, слышанные мною от
моего благодетеля. Через 2 дня по Петербургу разнеслась утром весть, что Государыня
императрица Мария Александровна скончалась.
В Москву съезжалось много народа на открытие памятника А.С. Пушкину,
исполненному академиком Опекушиным. Не скажу, чтоб работа эта напоминала поэта.
Зачем он его поставил понурившись, как будто его отправили в ссылку. Положим, что и
это бывало с нашим поэтом, но я бы сделал его всё-таки более жизненным и
вдохновенным. Впрочем, вообще памятник недурен, и когда он был окружён народом на
эстрадах вокруг и сняли завесу с него, то восторг был всеобщий и не деланный, а
натуральный.
Дня три после случилось мне проходить мимо памятника и видеть, как народ глядел и
разговаривал по-своему о поэте. И вот я слышу - сибирку вопрошает серенький мужичок:
"А что такое ефто?". - "Это Пушкин - стихотворец!" - "Да, Пушка! Сочинитель". - "Ну,
да!" - "Читать умеешь? Вишь сказано: ко мне, не зарастёт народная тропа". Тот: "Да какая
же тут тропа, тут бульвар кругом". - "Ну, дурак ты, стоит с тобой разговаривать". И ушла.
Конечно, давался обед парадный, на котором были Тургенев, Григорович, Анненков,
Тютчев, Катков и многие московские литераторы и именитые гости. А для весёлости был
и талантливый Иван Фёдорович Горбунов. За обедом вышел скандал. Катков вздумал
учинить мировую с Тургеневым, но тот публично отверг его предложение, что набросило
тень на окончание обеда, и только благодаря Горбунову и его рассказам все снова
предались весёлости и смеху.
На другой день все собрались в саду "Эрмитаж" Лентовского, ставили тоже бюст
Пушкина, и горела чадная иллюминация. Была здесь наша знаменитость (Бог знает
почему) г-жа Савина. Она очень была любезна с Тургеневым и Григоровичем и
напомнила мне живо Сусанну и двух старцев. Кстати, спрашиваю я у кого угодно, кто
знает эту барыню, что есть хорошего в её игре и плаксивой дикции. Конечно, приходится
сказать, на безлюдьи Фома - дворянин, на безрыбье и рак - рыба, в степи и жук - мясо, а на
безптичьи и жопа - соловей! Иван Сергеевич пригласил её погостить к нему в его
Тульское имение, но ей нужно было что-то другое - Крым, Кавказ или Гималайские горы.
Я уже давно был знаком с московским генерал-губернатором кн. Василием
Андреевичем Долгоруковым, часто его встречал при дворе Наследника Цесаревича. Он
всегда был ко мне внимательным и, приезжая в Париж, заходил в мою мастерскую.
Большим сближением с ним я был обязан Юлии Адольбертовне Воейковой, к которой
князь был очень расположен. Барыня эта была очень добрая и щедрая. Наследовала
миллионное состояние от своего ростовщика мужа, но его скоро прокутила, хотя ей и
принадлежал целый квартал домов около храма Спасителя. Она щедро покупала картины
у нашего брата и составила себе очень милую коллекцию, но благодаря своим
родственникам и вообще обычной расточительности попала под опеку и скромно
доживала свои дни в Москве, забытая друзьями и знакомыми. Она никогда не была
хороша, но всё-таки в ней сидел какой-то чёрт, невольно к ней привлекавший. Я всегда
буду о ней вспоминать с благодарностью, ибо она немало обогатила мой Радищевский
музей. Одним из её почитателей был светлейший князь Меньшиков, часто сдерживавший
её порывы расточительности, но это не послужило ни к чему.
На возвратном пути в Петербурге я решился посетить Его Высочество, высказать ему
моё желание устроить первый губернский музей в Саратове и при нём школу
художественно-промышленного типа. Говорить было необходимо, с полным откровением
и как бы спрашивая его совета, и о моём намерении назвать его Радищевским. Я сейчас же
сказал ему о том, кто он был, как был сослан в Сибирь, как он был учён и образован и
какой был высокий христианин, несмотря на то, что признан был вольнодумцем
Екатериной II. При мне была книга его "Путешествие из Петербурга в Москву", которую я
просил его принять и, быть может, в часы досуга посмотреть, в чём состояло его
вольнодумство. В это время пришла к нам Государыня Цесаревна, прислушалась к моей
речи. Я видел ясно; что Его Высочество заинтересовался моим рассказом, и, обратясь к Её
Высочеству, которая взяла книгу в руки и её перелистывала, сказал: "В этой книге есть
прекрасное назидание, как возможно воспитывать детей по теории моего деда в главе
"Крестецкий помещик". Я буду очень счастлив, ежели вы Ваше Высочество, осчастливите
её вашим вниманием". - "Хорошо благодарю вас, я посмотрю непременно. - сказала
милостиво будущая наша Государыня. В результате моего разговора с Великим Князем, я
узнал, что он вполне одобряет мою мысль о музее и школе ибо сколько мне было
известно, он всегда стоял за художественно-промышленное развитие в России и
нарождение ремесленных школ, в которых видел великую потребность, говоря: "Из
художественных ремесленников могут выходить и художники, ежели окажутся таланты,
но чисто художественное образование неудачникам не даёт права на заработок хлеба
насущного, не имея подготовки к ремеслу".
Эти мудрые слова мне неоднократно случалось от него слышать, что и было оправдано
впоследствии его высоким и широким покровительством отечественному искусству по
всем отраслям. "А что касается до Радищева, то я думаю, что 80 лет, разделяющие нас от
его смерти и прощения, оправданы тем, что его мысли освобождения русского народа
ознаменованы действительностью и не могут быть помехой, чтоб имя его было известно
всем. Но об этом мы поговорим с вами ещё раз". И я в восторге простился с ним и уехал
снова к себе в Париж, передав мой разговор К.П. Победоносцеву, которого просил при
свидании с Его Высочеством уведомить, что город Саратов готов принять моё
предложение основать Радищевский музей.
Возвратясь в Париж, я рассказал все мои похождения Ивану Сергеевичу Тургеневу,
которому моё дело было частично известно, ибо он мне составил мой
"Ультиматум". Он очень был доволен и сказал: "Я говорил вам, что ваши саратовцы
заставили меня вспомнить басню Крылова "Петух и жемчужное зерно". Ведь город
ваш - город зерновых тузов, а потому нельзя было, чтоб они отступились от своих
интересов и не стали сейчас на высоте решения предложенной вами задачи. А всё-
таки, как хотите, Саратов всегда был городом передовым, а потому передового
человека он должен возвеличить в лице вашего деда Радищева, который всегда будет
для них и России первым поборником освобождения крестьян".
Тургенев и Виардо
Много людей русских бранят м-м Виардо, ругая её цыганкой, грабительницей
Тургенева, жадной тварью, воспользовавшейся его состоянием и пр. и пр. Я не стою на их
стороне и не думаю так, благодаря тому, что, бывая в их доме, мог вглядываться в
интимную жизнь Ивана Сергеевича, когда случалось её заставать у постели больного за
много лет до смерти, во время подагрических припадков. Что можно было лучше
поступить при его кончине, оказать более внимания его друзьям - это другое дело, но где
эти друзья, - все в разброде. Город пуст, а смерть не ждёт. Да почему же и не допустить в
ней эту истинную грусть. Обычай страны и прочее не принимается протестующими.
Жизнь Тургенева и Виардо не есть жизнь обыкновенных людей. Полина Виардо, по-
моему, была с Иваном Сергеевичем истинная пара по умственным достоинствам. Что у
неё нет души, что всё расчёт - это другое дело, хотя и недоказанное и, опять по честности,
не наше дело. Был бы недоволен покойный всеми этими порочными оттенками великой
певицы и трагической актрисы, он не пробыл бы под одной с ней крышей более сорока
лет, не сносил бы её дикого характера и обид (как это говорится другими) и даже
унижений. Нет, всё это было для него ничтожно перед теми высокими достоинствами,
которые приковали его к дивной женщине - безобразной красавице. Другой подруги он не
мог иметь, и криво судят те, которые хотели бы ему навязать свой уход и свою
любовь, им присущую. Ивану Тургеневу надо было жить и любить своеобразно, так,
как он своеобразно бросил взгляд на всё, что сотворил, и тем себя увековечил. А
деньги, дачи, дома, имущество, оставленное им, - всё это вздор, всё это бледно перед
42-летним чувством привязанности и хоть единым мигом наслаждения ума и сердца,
который ему дала м-м Виардо. А потому вопроса о духовной и о том, почему Иван
Сергеевич не оставил чего Я.П. Полонскому или на школы и пр., подымать никто не
вправе. Всё это было его, и он полный властелин своего добра…
Скачать материал

Литература - еще материалы к урокам: