Ученики на Учителя.com


Сценарий урока "Недетское дело - война"

Сценарий литературно-музыкальной композиции
«Недетское дело - война»
Ведущий 1
Когда-то великий Достоевский поставил вопрос: а найдется ли оправдание миру,
нашему счастью и даже вечной гармонии, если во имя этого, для прочности
фундамента, будет пролита хотя бы одна слезинка невинного ребенка?
Ведущий 2
И сам ответил: слезинка эта не оправдает ни один прогресс, ни одну революцию.
Ни одну войну. Она всегда перевесит. Всего одна слезинка...
(«Священная война»: звучат первые строки)
Ведущий 1
Война – страшное и пугающее слово. Это тяжелейшее испытание для всего народа.
Самыми беззащитными и ранимыми оказываются в это время дети. Их детство
безвозвратно уходит, ему на смену приходят боль, страдания, лишения, потери
родных и близких.
Ведущий 2
Хрупкие детские души война сжимает стальными тисками, раня и калеча их.
Огромное кровавое колесо, запущенное фашистами, уничтожило надежды и мечты,
желания и стремления, жизни миллионов детей.
ТАНЕЦ С ПОЛОТНАМИ
Чтец 1
Тринадцать миллионов детских жизней
Сгорело в адском пламени войны.
Их смех фонтанов радости не брызнет
На мирное цветение весны.
Мечты их не взлетят волшебной стаей
Над взрослыми серьезными людьми,
И в чём-то человечество отстанет,
И в чём-то обеднеет целый мир.
Тех, кто горшки из глины обжигают,
Хлеба растят и строят города,
Кто землю по-хозяйски обживают
Для жизни, счастья, мира и труда.
Без них Европа сразу постарела,
На много поколений недород,
И грусть с надеждой, как в лесу горелом:
Когда ж подлесок новый станет в рост?
Им скорбный монумент воздвигнут в Польше,
А в Ленинграде – каменный Цветок,
Чтоб в памяти людей остался дольше
Прошедших войн трагический итог.
Тринадцать миллионов детских жизней -
Кровавый след коричневой чумы.
Их мертвые глазёнки с укоризной
Глядят нам в душу из могильной тьмы,
Из пепла Бухенвальда и Хатыни,
Из бликов пискаревского огня:
"Неужто память жгучая остынет?
Неужто люди мир не сохранят?"
Их губы запеклись в последнем крике,
В предсмертном зове милых мам своих...
О, матери стран малых и великих!
Услышьте их и помните о них!
Ведущий 1
Константин Симонов писал: «О минувшей войне необходимо знать всё. Надо знать, и
с какой безмерной душевной тяжестью были связаны для нас дни отступлений и
поражений. Надо знать и о том, каких жертв нам стоила война, какие разрушения она
принесла, оставив раны и в душах людей, и на теле земли».
Чтец 2
Шло детство, поспела клубника…
Нам день обещал тишину.
И было нелепо и дико,
Что вдруг объявили войну.
Мы ждали гостей.
Наша мама,
Начав хлопотать у стола,
Смотрела так пристально прямо
И слёз удержать не могла.
И болью огромного роста
Набат поднимался, как крик,
И было нам, детям, непросто
Понять этой скорби язык.
Война надвигалась столико.
Родной закручинился кров…
На блюде забытом клубника
Сочилась, как алая кровь.
Ведущий 2
Вспомним благодарно и свято всех, чьё детство и юность опалены самой страшной в
истории человечества войной, чьё детство, выпавшее на 1941-1945 годы, не
состоялось; кто, прибавляя себе годы, обивал пороги военкоматов, рвался в
действующую армию или в партизанские леса…
Ведущий 1
Дети военной поры могут ещё рассказать, как умирали от голода и страха. Как
тосковали, когда наступило первое сентября сорок первого года и не надо было идти в
школу. Как в десять-двенадцать лет, только встав на ящики, дотягивались до станков и
работали по двенадцать часов в сутки.
Ведущий 2
Как получали от погибших отцов похоронки. Как усыновляли их чужие люди. Как
даже сейчас ранит их вопрос о маме. Как, увидев после войны первый батон, не знали
можно ли его есть, потому что за четыре года забыли, что такое белый хлеб.
Чтец 3 А мы не будем памяти перечить
И часто вспоминаем дни, когда
Упала нам на слабенькие плечи
Огромная, недетская беда,
Была земля и жёсткой, и метельной.
Была судьба у всех людей одна.
У нас и детства не было отдельно,
А были вместе детство и война.
Ведущий 1
Есть поговорка: «На войне детей не бывает». Те, кто попали в войну, расстались с
детством навечно. В те страшные, горестные годы дети быстро взрослели.
Ведущий 2
В тяжкое для страны время они в свои десять-четырнадцать лет уже сознавали
причастность своей судьбы к судьбе Отечества, сознавали себя частицей своего
народа. Они старались ни в чём не уступать взрослым, часто даже рискуя жизнью.
Чтец 4
Учились при свете коптилок,
Писали меж строчек газет,
И чёрного хлеба кусочек
Был слаще заморских конфет.
Мальчишки мужали, мальчишки взрослели,
И только бы жить начинать сорванцам,
Как их завертели такие метели,
Какие, пожалуй, не снились отцам.
Ведущий 1
Сутками трудились ребята на заводах и фабриках, делали взрыватели к минам, запалы
к ручным гранатам, собирали противогазы. В школьных пошивочных мастерских
пионеры шили для армии белье, гимнастерки, девочки вязали теплые вещи: варежки,
носки, шарфы.
Ведущий 2
Ребята помогали раненым в госпиталях, ставили спектакли, устраивали концерты,
вызывая улыбку у измученных войной взрослых мужчин.
1-й мальчик
Сорок трудный год. Омский
госпиталь…
Коридоры сухие и маркие.
Шепчет старая нянечка:
Санитарка:
«Господи, до чего же артисты
маленькие»
1-ая девочка
Мы идем коридорами длинными,
Мы почти растворяемся в них
С балалайками, мандолинами
И большими пачками книг.
1-ый мальчик Что в программе?
2-ая и 3-ья девочки
В программе чтение,
Пара песен военных, правильных.
1-ая девочка
Мы в палату тяжелораненых
Входим с трепетом и почтением.
2-ой мальчик
Двое здесь.
Майор артиллерии с ампутированной
ногой.
В сумасшедшем бою под Ельней
На себя принявший огонь.
На пришедших глядит он весело.
2-ая девочка
И другой, до бровей забинтованный,
Капитан, таранивший «мессера»
Три недели назад под Ростовом.
3-ья девочка
Мы вошли, мы стоим в молчании.
Вдруг срывающимся фальцетом
Абрикосов Гришка отчаянно
Объявляет:
1-ый мальчик Начало концерта!
1-ая девочка
А за ним, не вполне совершенно,
Но вовсю запевале внимая,
О народной поем, о священной,
Так, как мы ее понимаем.
Песня «Священная война»
2-ой мальчик
В ней Чапаев сражается заново,
Краснозвездные мчатся танки,
В ней шагают наши в атаке,
А фашисты падают замертво.
В ней чужое железо плавится.
В ней и смерть отступать должна.
Если честно признаться,
Нравится нам такая война!
1-ая девочка Мы поем…
1-ый мальчик
Только голос летчика раздается
А в нем укор:
Голос из-за кулис:
«Погодите, постойте, хлопчики,
Погодите, умер майор»
2-ая девочка
Балалайка всплеснула горестно,
Торопливо, будто в бреду.
Санитарка
Вот и всё о концерте в госпитале
В том году.
Ведущий 2
Война не щадила никого. Все силы были брошены на борьбу с врагом. Повзрослевшие
защитники Родины из счастливого детства шагнули в смерть… Юные, красивые,
полные надежд...
Чтец 5 Ю. Друнина «Баллада о десанте»
Хочу, чтоб как можно спокойней и суше
Рассказ мой о сверстницах был...
Четырнадцать школьниц - певуний, болтушек -
В глубокий забросили тыл.
Когда они прыгали вниз с самолета
В январском продрогшем Крыму,
"Ой, мамочка!" - тоненько выдохнул кто-то
В пустую свистящую тьму.
Не смог побелевший пилот почему-то
Сознанье вины превозмочь...
А три парашюта, а три парашюта
Совсем не раскрылись в ту ночь...
Оставшихся ливня укрыла завеса,
И несколько суток подряд
В тревожной пустыне враждебного леса
Они свой искали отряд.
Случалось потом с партизанками всяко:
Порою в крови и пыли
Ползли на опухших коленях в атаку -
От голода встать не могли.
И я понимаю, что в эти минуты
Могла партизанкам помочь
Лишь память о девушках, чьи парашюты
Совсем не раскрылись в ту ночь...
Бессмысленной гибели нету на свете -
Сквозь годы, сквозь тучи беды
Поныне подругам, что выжили, светят
Три тихо сгоревших звезды...
1 М Уходили мальчики – на плечах шинели.
2 М Уходили мальчики – храбро песни пели.
3 М Отступали мальчики пыльными степями.
4 М Умирали мальчики – где, не знали сами.
1М Попадали мальчики в страшные бараки,
2 М Догоняли мальчиков лютые собаки.
3 М Не хотели мальчики поддаваться страху,
4 М Поднимались мальчики по свистку в атаку.
1 М Повидали мальчики – храбрые солдаты –
2 М Волгу – в сорок первом, Шпрее – в сорок пятом.
3 М Показали мальчики за четыре года,
4 М Кто такие мальчики нашего народа!
Ведущий 1
Блокада… Далеко как это слово
От наших мирных, светлых дней.
Произношу его и вижу снова
Голодных умирающих детей.
Ведущий 2
«Ленинградские дети»…
Когда звучали эти слова, у человека сжималось сердце. Война принесла горе всем, но
особенно детям. На них обрушилось столько, что каждый, чувствуя вину, пытался
хоть что-то снять с их детских плеч. Это звучало как пароль: «Ленинградские дети».
Ведущий 1
В осаждённом городе тысячами погибали от голода. Голод не щадил никого. Люди
падали на улицах, на заводах, у станков, ложились и не вставали. Ленинградские дети
в ту зиму разучились шалить, играть, смеяться. Ученики падали от голода.
Ведущий 2
У всех была общая болезнь – дистрофия. А к ней прибавилась и цинга. Кровоточили
дёсны. Качались зубы. Школьники умирали не только дома, на улице по дороге в
школу, но, случалось, и прямо в классе.
Чтец 6
Девчонка руку протянула
И головой – на край стола.
Сначала думали: уснула,
А оказалось, умерла.
Никто не обронил ни слова,
Лишь хрипло сквозь метельный стон
Учитель выдавил, что снова
Занятья после похорон.
(Музыка)
Чтец 7 Мечты блокадного мальчишки
На окнах – надоевшие кресты...
И сутки не смолкает канонада,
А светлые мальчишечьи мечты
Ведут меня по дедовому саду.
Так хочется дотронуться рукой
До яблочной прозрачно-спелой
кожи,
Увидеть вновь улыбки и покой
На лицах торопящихся прохожих!
Так хочется, чтоб мамочка моя,
Как прежде, заразительно
смеялась,
Израненная взрывами земля
В цветочных росах снова
искупалась!
Бумажным лёгким змеем с
ветерком
Умчаться ввысь распахнутого
неба.
И съесть – взахлёб!
До крошки!
Целиком!
Буханку вкусно пахнущего хлеба!
(Музыка)
«БЛОКАДНЫЙ ХЛЕБ»
- Вы знаете, как едят блокадный хлеб? Нет? Я раньше тоже не знала... Я научу вас.
Надо положить пайку на ладонь и отломить кусочек. И долго-долго жевать его, глядя
на оставшийся хлеб. И снова отломить. И снова жевать. Надо как можно дольше есть
этот крохотный кусочек. А когда весь хлеб будет съеден, подушечками пальцев
соберите на середину ладони крошки и прильните к ним губами, словно хотите
поцеловать их... Чтобы ни одна крошечка не пропала... ни одна крошечка...
Чтец 8
Есть места на земле, чьи названия, словно оковы,
Держат в памяти то, что осталось в печальной дали.
Вот таким местом скорби и братства нам стало Лычково-
Небольшое село на краю новгородской земли.
Здесь в июльский безоблачный день сорок первого года
Враг, нагрянув с небес, разбомбил пассажирский состав -
Целый поезд детей Ленинграда, двенадцать вагонов,
Тех, что город хотел уберечь в этих тихих местах.
Кто же мог в Ленинграде в тревожном июне представить,
Что фашисты так быстро окажутся в той стороне,
Что детей отправляют не в тыл, а навстречу войне,
И над их поездами нависнут машины с крестами?..
Им в прицел было видно, что там не солдаты, не пушки,
только дети бегут от вагонов - десятки детей!..
Но пилоты спокойно и точно бомбили теплушки,
Ухмыляясь злорадной арийской усмешкой своей.
И метались по станции в страхе мальчишки, девчонки,
И зловеще чернели над ними на крыльях кресты,
И мелькали средь пламени платьица и рубашонки,
И кровавились детскою плотью земля и кусты.
Ведущий 1
Бесчисленные злодеяния творились на земле: фашистами было организовано страшное
по своей жестокости уничтожение детей.
Ведущий 2
Освенцим, Треблинка, Бухенвальд, Дахау, Малый Тростенец, Саласпилс. Жестокие
издевательства, непосильный физический труд, болезни, истощение, бесчеловечные
медицинские опыты, смерть...
(«Бухенвальдский набат»)
Чтец 9
Мужчины мучили детей.
Умно. Намеренно. Умело.
Творили будничное дело,
Трудились - мучили детей.
И это каждый день опять:
Кляня, ругаясь без причины...
А детям было не понять,
Чего хотят от них мужчины.
За что - обидные слова,
Побои, голод, псов рычанье?
И дети думали сперва,
Что это за непослушанье.
Они представить не могли
Того, что было всем открыто:
По древней логике земли,
От взрослых дети ждут защиты.
А дни всё шли, как смерть страшны,
И дети стали образцовы.
Но их всё били.
Так же.
Снова.
И не снимали с них вины.
Они хватались за людей.
Они молили. И любили.
Но у мужчин "идеи" были,
Мужчины мучили детей.
Я жив. Дышу. Люблю людей.
Но жизнь бывает мне постыла,
Как только вспомню: это - было!
Мужчины мучили детей!
ТАНЕЦ «Заключённые»
Чтец 10
Занесенный в графу
С аккуратностью чисто
немецкой,
Он на складе лежал
Среди обуви взрослой и детской.
Его номер по книге:
"Три тысячи двести девятый".
"Обувь детская. Ношена.
Правый ботинок. С заплатой..."
Кто чинил его? Где?
В Мелитополе? В Кракове? В
Вене?
Кто носил его? Владек?
Или русская девочка Женя?..
Как попал он сюда, в этот склад,
В этот список проклятый,
Под порядковый номер
"Три тысячи двести девятый"?
Неужели другой не нашлось
В целом мире дороги,
Кроме той, по которой
Пришли эти детские ноги
В это страшное место,
Где вешали, жгли и пытали,
А потом хладнокровно
Одежду убитых считали?
Здесь на всех языках
О спасенье пытались молиться:
Чехи, греки, евреи,
Французы, австрийцы,
бельгийцы.
Здесь впитала земля
Запах тлена и пролитой крови
Сотен тысяч людей
Разных наций и разных
сословий...
Час расплаты пришел!
Палачей и убийц – на колени!
Суд народов идет
По кровавым следам
преступлений.
Среди сотен улик –
Этот детский ботинок с заплатой.
Снятый Гитлером с жертвы
Три тысячи двести девятой.
(Музыка)
Чтец 11
Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких
ребят...
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля...
Я слышал: мощный дуб свалился
вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг, –
Прижались к матерям, цепляясь
за подолы.
И выстрела раздался резкий
звук...
– Я, мама, жить хочу. Не надо,
мама...
ТАНЕЦ «Мать и дитя»
Чтец 12
Много нынче в памяти потухло,
а живет безделица, пустяк:
девочкой потерянная кукла
на железных скрещенных путях.
Над платформой пар от паровозов
низко плыл, в равнину уходя...
Теплый дождь шушукался в
березах,
но никто не замечал дождя.
Эшелоны шли тогда к востоку,
молча шли, без света и воды,
полные внезапной и жестокой,
горькой человеческой беды.
Девочка кричала и просила
и рвалась из материнских рук,—
показалась ей такой красивой
и желанной эта кукла
вдруг.
Но никто не подал ей игрушки,
и толпа, к посадке торопясь,
куклу затоптала у теплушки
в жидкую струящуюся грязь.
Маленькая смерти не поверит,
и разлуки не поймет она...
Так хоть этой крохотной потерей
дотянулась до нее война.
Некуда от странной мысли
деться:
это не игрушка, не пустяк,—
это, может быть, обломок детства
на железных скрещенных путях.
Ведущий 1
Знаем мы всех героев бесстрашных.
Преклоняем колена перед памятью павших,
Ведущий 2
И ложатся цветы на гранитные плиты…
Да, никто не забыт, и ничто не забыто.
(лирическая музыка, все чтецы на сцене, после своего воспоминания уходят)
"А я все равно хочу маму..." (девочка)
В сорок первом...
Я окончила первый класс, и родители отвезли меня на лето в пионерский лагерь под Минском.
Приехала, один раз искупалась, а через два дня – война. Нас начали отправлять из лагеря.
Посадили в поезд и повезли. Летали немецкие самолеты, а мы кричали: "Ура!" То, что это могут
быть чужие самолеты, мы не понимали. Пока они не стали бомбить... Тогда исчезли все краски...
Все цвета... Появилось впервые слово "смерть", все стали говорить это непонятное слово. А мамы и
папы нет рядом...
"Жить хочу! Жить хочу!.." (мальчик)
От этих зрелищ, от этих огней... Это – мое богатство... Это – роскошь, то, что я пережил...
Рвутся бомбы, а я цепляюсь за старшего брата: "Жить хочу! Жить хочу!" Боялся умереть, хотя,
что я мог тогда знать о смерти? Ну что?
Мама отдала нам с братом последние две картошины, а сама только смотрела на нас. Мы
знали, что картошины эти последние. Я хотел ей оставить... маленький кусочек... И не смог.
Брат тоже не смог... Нам было стыдно. Ужасно стыдно.
Война – это мой учебник истории. Мое одиночество... Я пропустил время детства, оно выпало
из моей жизни. Я человек без детства, вместо детства у меня была война.
"На кладбище покойники лежали наверху... Как будто еще раз убитые..." (мальчик)
Черное небо...
Черные толстые самолеты... Они гудят низко. Над самой землей. Это – война. Как я помню...
Помню отдельными проблесками...
Нас бомбили, а мы прятались в саду за старыми яблонями. Все пятеро. У меня было еще четверо
братиков, самому старшему – десять лет.
Сожгли нашу деревню. Разбомбили деревенское кладбище. Прибежали люди туда: покойники
лежали наверху... Они лежали, как будто еще раз убитые... Наш дедушка лежал, который недавно
умер. Их опять хоронили...
И в войну, и после войны мы играли "в войну". Надевали на головы солдатские каски, наши и
немецкие, каски валялись всюду: в лесу, на полях. Никто не хотел быть немцем, из-за этого мы даже
дрались. Играли в настоящих блиндажах и окопах. Сражались на палках, бросались в рукопашную.
А матери качали головами, им не нравилось. Плакали.
Мы удивлялись, потому что раньше... До войны они нас за это не ругали...
"Просим: можно облизать?.." (девочка)
Взрослые плачут: война, а мы не испугались. Мы часто играли "в войну", и это слово было нам
очень хорошо знакомо. Я удивлялась, почему мама всю ночь рыдает. Только позже поняла...
Мы ели... воду... Придет время обеда, мама ставит на стол кастрюлю горячей воды. И мы ее
разливаем по мискам. Вечер. Ужин. На столе кастрюля горячей воды. Белой горячей воды, зимой и
закрасить ее нечем. Даже травы нет.
От голода брат съел угол печки. Грыз, грыз каждый день, когда заметили, в печке была ямка.
Мама брала последние вещи, ездила на рынок и меняла на картошку, на кукурузу. Сварит тогда
мамалыги, разделит, а мы на кастрюлю поглядываем, просим: можно облизать? Облизывали по
очереди. А после нас еще кошка лижет, она тоже ходила голодная. Не знаю, что еще и ей
оставалось в кастрюле. После нас там ни одной капельки. Даже запаха еды уже нет. Запах вылизан.
"...и не женихи, и не солдаты" (мальчик)
Сколько лет прошло... А все равно страшно...
Помню солнечный день такой, ветер гонит паутину. Горит наша деревня, горит наш дом. Мы
вышли из лесу. Маленькие дети кричат: "Костер! Костер! Красиво!" А все остальные плачут, мама
плачет. Крестится.
Дом сгорел... Мы копались в золе, но там ничего не нашли. Одни вилки обгорелые. Печь как
была, так и осталась, там стояла еда - блины драные.
Картофельные драники. Мама вынула сковороду руками: "Ешьте, дети". А есть блины нельзя,
дымом пахнут, но ели, потому что ничего, кроме травы, у нас больше не было. Осталась трава и
земля.
Сколько лет прошло... А все равно страшно...
"Он висел на веревочке, как ребенок..." (мальчик)
Не хочу... Я не хочу даже повторять это слово "война"...
Как пришли немцы, почему-то не помню... Помню, что они уже были, давно были, и вот согнали
всех нас, всю деревню. Поставили впереди пулеметы и приказали отвечать, где партизаны, к кому
они заходили. Все молчали. Тогда они отсчитали каждого третьего и вывели на расстрел.
Расстреляли шесть человек: двух мужчин, двух женщин и двух подростков. И уехали.
Хочу забыть...
Немцы ходили по хатам... Собирали матерей тех, у кого дети ушли в партизаны... И отрубили
им головы посреди деревни... Нам приказали:"Смотрите". В одной хате никого не нашли,
поймали и повесили их кота. Он висел на веревочке, как ребенок...
Хочу все забыть...
ВИДЕО «Дети войны»
(Тихо звучит «Реквием» В.Моцарта).
1: Помните! Через века,
Через года, -
Помните!
2: О тех, кто уже не придёт никогда, -
Помните!
3: Не плачьте,
В горле сдержите стоны,
Горькие стоны.
4:Памяти павших
Будьте достойны!
Вечно достойны!
5: Хлебом и песней
Мечтой и стихами,
Жизнью просторной,
6: Каждой секундой…
Каждым дыханьем
Будьте достойны!
7: Люди!
Покуда сердца стучатся, -
Помните!
8:Какой ценой завоёвано счастье, -
Пожалуйста, помните!
http://www.youtube.com/watch?v=Q5o4dIbySoQ Танец Мать-дочь
Скачать материал

Начальная школа - еще материалы к урокам: