Классный час "Мы вами гордимся (о знаменитых крымчанах)"
Классный час. «Мы вами гордимся»
(О знаменитых крымчанах).
Цель: обобщить и закрепить знания детей о своей малой Родине, о любимом Крыме,
познакомить с его знаменитыми людьми.
Задачи:
Дать представление о том, что для каждого человека малая Родина – это место, где
он родился и вырос.
Развивать навыки речевого общения, воспринимать на слух читаемый текст.
Обогащать словарный запас, формировать грамотный строй речи.
Воспитывать патриотические чувства и гордость за свой народ и край.
Крым прекрасный край, прекрасен он уникальной природой, тёплым
морем, солнцем и конечно, замечательными, трудолюбивыми людьми. Сегодня я хочу
продолжить рассказ о людях гордости Крыма. В разные времена на территории
полуострова проживали различные люди, и они прославляли, приумножали, меняли вид
Крыма. Здесь жили знаменитые художники, писатели, поэты и т.д.
Ну, давайте начнем со знаменитого художника-морениста…
ИВАН АЙВАЗОВСКИЙ
Родился Иван 29 июля 1817 года в Феодосии. Первые годы биографии
Айвазовского прошли в бедности в результате разорения отца. Но все, же ему удалось
поступить в гимназию Симферополя. Увлечение живописью привело его в стены
Академии художеств Петербурга, в которой он учился у признанных мастеров. После
окончания Академии много путешествовал по Европе. В 1847 году в своей биографии
Иван Айвазовский стал профессором художественной Академии Петербурга.
Наиболее успешен Айвазовский был в морских пейзажах. А с 1844 года он даже
был художником морского штаба. Также в биографии Ивана Константиновича
Айвазовского была открыта собственная школа искусств. Среди известнейших его картин
– «Девятый вал», «Черное море». Однако Айвазовский писал полотна не только на
морскую тематику. Среди других его серий картин: кавказские, украинские пейзажи,
армянская история, Крымская война. За свою биографию Иван Айвазовский создал около
шести тысяч работ.
Вид Крыма в лунную ночь
Девятый вал
Черное море
Кроме того в биографии художника Айвазовского всегда находилось время для
общественно полезных мероприятий. Так Иван Константинович активно помогал
развитию родного города – Феодосии. Построил там музей древности, основал картинную
галерею, способствовал прокладке железнодорожного пути в Джанкой.
ТВОРЧЕСТВО АЙВАЗОВСКОГО
Особой известностью пользовался Айвазовский не только в России, но и в Турции.
Его знакомство с Османской империей началось в 1845 году. Средиземноморская
географическая экспедиция под руководством Ф. П. Литке, в составе которой был Иван
Константинович, отправилась к берегам Турции и Малой Азии. Тогда Стамбул покорил
художника. После окончания экспедиции им было написано большое количество работ, в
том числе и с видами столицы Османской империи. После окончания войны в 1856 году
по пути из Франции, где на международной выставке выставлялись его работы,
Айвазовский второй раз посетил Стамбул. Был тепло встречен местной армянской
диаспорой, а также, по протекции придворного архитектора Саркиса Баляна, был принят
султаном Абдул-Меджидом I. К тому времени в коллекции султана уже была одна
картина Айвазовского. В знак преклонения перед его творчеством султан наградил Ивана
Константиновича орденом «Нишан Али» IV степени.
Картины И. К. Айвазовского, находившиеся в Турции, неоднократно выставлялись
в различных выставках. В 1880 году в здании русского посольства проходила выставка
картин художника. По её окончании султан Абдул-Хамид II вручил И. К. Айвазовскому
алмазную медаль.
В 1881 году владелец художественного магазина Ульман Громбач проводил
выставку работ известных мастеров: Ван Дейка, Рембрандта, Брейгля, Айвазовского,
Жерома. В 1882 году здесь же состоялась художественная выставка И. К. Айвазовского и
турецкого художника Оскана Эфенди. Выставки имели огромный успех.
В 1888 году в Стамбуле состоялась ещё одна выставка, организованная Левоном
Мазировым (племянником И. К. Айвазовского), на которой были представлены 24
картины художника. Половина сборов от неё пошла на благотворительные цели. Как раз
на эти годы приходится первый выпуск османской Академии художеств.
В 1890 году была последняя поездка Ивана Константиновича в Стамбул. Он
посетил армянскую патриархию и дворец Йылдыз, где оставил в дар свои картины. В этот
приезд он был награждён султаном Абдул-Хамидом II орденом Меджидие I степени.
В настоящее время несколько известных картин Айвазовского находятся в Турции.
В Военном музее в Стамбуле находится картина 1893 г. «Корабль на Черном море»,
картина 1889 г. «Корабль и лодка» хранится в одной из частных коллекций. В резиденции
президента Турции находится картина «Тонущий во время шторма корабль» (1899).
ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ
Иван Айвазовский начал рисовать с ранних лет. В роли полотна при этом
выступали заборы, дома, альбомы и даже песок. Один раз рисунки в городе увидел
местный губернатор, который был настолько поражён талантом мальчика, что потребовал
у подчинённых разыскать его, чтоб познакомиться. Некоторое время спустя будущий
всемирно известный художник поступил в Петербуржскую академию художеств именно
при помощи этого человека.
Художник никогда в жизни не был вольным творцом. Занимая должность
художника в Главном морском штабе, он постоянно направлялся в места сражений для
оперативного изображения боевых действий, ведь запечатлеть их в те времена могли
исключительно живописцы. При этом, множество картин были написаны из рассказов
очевидцев.
Айвазовский считал, что умение писать по памяти отличает настоящего художника
от ненастоящего:
Окна мастерской Айвазовского смотрели в сторону двора, поэтому моря с них не
было видно. Он писал свои марины по памяти, исключительно точно передавая различные
состояния моря.
Айвазовский часто приезжал к брату на остров св. Лазаря. Там он останавливался
исключительно в комнате Джорджа Байрона.
Самой дорогой среди всех картин Айвазовского стал «Вид Константинополя и
Босфора», купленный в 2012 году на британском аукционе Sotheby’s за 3 миллиона 230
тысяч фунтов стерлингов, что в переводе на рубли составляет более 153 миллионов.
Пребывая в Италии, живописец создал картину «Хаос. Сотворение мира», которая
произвела такой фурор, что в последствие была приобретена Римским Понтификом,
наградившим его золотой медалью.
Александр Грин
Александр Степанович Гриневский (Грин — его литературный псевдоним) родился
23 августа 1880 года в Слободском, уездном городке Вятской губернии. А в городе Вятке
прошли годы детства и юности будущего писателя. Первое слово, которое первенец Саша
Гриневский сложил из букв, сидя на коленях у отца, было слово «море»... Саша был
сыном участника польского восстания 1863 года, сосланного в провинциальную Вятку.
Бухгалтер земской больницы, отец едва перебивался — без радости, надежды и мечты.
Его жена, изможденная и больная, утешалась мурлыканьем песен — в основном
скабрезных или воровских. Так и умерла тридцати семи лет… Вдовец, Стефан
Гриневский, остался с четырьмя полусиротами на руках: у 13-летнего Саши (самого
старшего) тогда были брат и две сестры. Со временем отец будущего писателя женился
вторично, и мачеха привела в дом своего сына. А для полноты счастья в положенный срок
родилось и общее чадо.
…С чем повезло семье польского ссыльного, так это с книгами. В 1888 году погиб на
службе подполковник Гриневский, Сашин дядя. С похорон привезли наследство: три
больших сундука, набитых томами. Они были на польском, французском и русском
языках.
Тогда-то восьмилетний Александр впервые ушел от реальности — в притягательный
мир Жюля Верна и Майна Рида. Эта вымышленная жизнь оказалась куда интересней:
бескрайний морской простор, непролазные чащи джунглей, справедливая сила героев
навсегда покорили мальчишку. Возвращаться к действительности совсем не хотелось...
Когда Саше исполнилось девять, отец купил ему ружье — старое, шомпольное, за
рубль. Подарок отрешил подростка от еды, питья и на целые дни увел в лес. Но не только
добыча влекла паренька. Он полюбил шепот деревьев, запах травы, сумрак зарослей.
Здесь никто не сбивал с мысли, не портил грез. А стрелять — невелика наука. Порох — с
ладони, пыж — из бумаги, дробь — на глазок, без номера. И летели пух и перья — галок,
дятлов, голубей... Дома съедалось всеми все.
В тот же год недоросля отдали в Вятское земское реальное училище. Овладевать
знаниями — дело трудное и неровное. Отличными успехами отмечались закон Божий с
историей, пятеркой с плюсом — география. Арифметику самозабвенно решал отец-
счетовод. Зато по остальным предметам в журнале маячили двойки да колы...
Так и проучился несколько лет, пока не выгнали. Из-за поведения: дернул черт рифмы
плести, ну и сварганил стишок о любимых учителях. За вирши и поплатился...
Потом было городское четырехлетнее училище, в предпоследний класс которого
Александра устроил отец. Здесь новый ученик выглядел одиноким энциклопедистом, но
со временем опять дважды оказался исключаем — за хорошие за всякие дела...
Восстановили ослушника только по милости Божьей. Зато последние месяцы
Гриневский отучился старательно: узнал, что аттестат об окончании заведения открывает
дорогу в мореходные классы.
Наконец — вот она, дорога в большой, манящий, неизвестный мир! За плечами —
шестнадцать лет, в кармане — 25 рублей. Их дал отец. Еще пилигрим взял харч, стакан,
чайник и одеяло с подушкой.
Пароход отчалил, забирая на быстрину. Сестры завыли, младший брат зашмыгал
носом. Отец долго щурился против солнца, провожая глазами путешественника. А тот,
преисполненный взволнованной открытости новизне, уже забыл про дом. Все мысли
занял океан с парусами на горизонте...
Одесса потрясла юного жителя Вятки: улицы,
засаженные акациями, или робиниями, купались в
солнечном свете. Увитые зеленью кофейни на террасах и
комиссионные магазины с экзотическими товарами теснили
друг друга. Внизу шумел порт, напичканный мачтами
настоящих кораблей. И за всей этой суетой величаво дышало
море. Оно разъединяло и соединяло земли, страны, людей. А
когда очередное судно направлялось в поблескивающие
голубые объятия дальней дали, море словно бы передавало
его небу — там, за горизонтом. Такой эффект лишь усиливал впечатление причастности
обеих стихий Высшему Промыслу.
...Но это издали. Вблизи преобладала горькая проза. Обойдя весь порт, Александр
нигде не смог наняться на корабль. Лишь один помощник капитана участливо предложил:
— Могу взять юнгой...
Однако новичок уже знал, что ученикам не платят — наоборот, с них берут за
питание. Знакомство с прекрасным будущим окончилось ночлежным подвалом. Здесь
роились грузчики с босяками, зато постой был копеечным. Паренек начал было
выпытывать у безработных матросов-соседей про дальние страны, ужасные тайфуны,
дерзких пиратов... Но те, будто договорившись, сводили ответы к деньгам, пайкам и
дешевым арбузам.
...Со временем у юного искателя дальних странствий сложился привычный маршрут:
босяцкая столовая — порт — бульварная скамья. Скуку разгоняло пятиразовое купание за
волноломом — пока однажды, забывшись, пловец чуть не утонул. Невесть как
разгулялась волна, и он, уже обессиленный, не мог выбраться на опустевший берег. Лишь
99-й вал милостиво зашвырнул бедолагу на сушу, взяв плату его нехитрой одежонкой.
Так, в чем мать родила, и пришлось шнырять по причалам! Какой-то грузчик пожалел,
ссудил обносками...
Через два месяца, наконец, повезло: Александра взяли юнгой на пароход «Платон».
Восемь с половиной рублей за ученичество телеграфом выслал отец. Наука началась от
азов: бывалые матросы посоветовали глотать якорную грязь — спасает при морской
болезни. Юнга с готовностью повиновался всем, но... Так и не научился вязать узлы,
свивать лини, сигналить флажками. Даже «отбивать склянки» не получалось — из-за
отсутствия резкого двойного удара в обе стороны колокола-рынды.
За все плавание Сашик ни разу не спустился в машинное отделение — что уж
говорить о названиях парусов, снастей, такелажа, рангоута. Парня держал плен
собственных представлений о морской жизни...
Плавание на «Платоне» сменилось прежним никчемным существованием,
осложненным надвигающимися холодами. Однообразные серые недели складывались в
месяцы.
Предложение сходить в Херсон «матросом за все» показалось волшебной музыкой в
гробовой тиши. Судно — парусная шлюпка «Святой Николай»; команда — судовладелец,
он же шкипер, и его сын; груз — черепица. Плата — шесть рублей. Выбирать не
приходилось.
Рейс был тяжелым. Грин кашеварил, рубил дрова, стоял вахты и спал на голых досках
под мокрым тряпьем. А вокруг насвистывал ветер при четырехградусном холоде. Но море
было так близко, дали так чисты, а дельфины, резвясь, так мило поглядывали!..
В Херсоне Александр потребовал расчет. Оказалось, он еще должен за раздавленную
в беготне черепицу. В итоге стороны расстались, каждая при своем. В Одессу Грин
вернулся безбилетником на какой-то посудине.
...Ранней весной ему повезло: взяли матросом на корабль «Цесаревич»,
принадлежащий Русскому обществу пароходства и торговли. Рейс в Александрию
оказался единственным заграничным в его жизни. Ни Сахары, ни львов Александр в
Египте не увидел. Выйдя на окраину города, оступился в арык с мутной водой, посидел на
пыльной обочине, помечтал... А потом вернулся в порт: время поджимало. Так
завершилась его африканская эпопея. Жизненная палитра Грина изобиловала мрачными
красками. После Одессы он вернулся на родину, в Вятку — опять к случайным
заработкам. Но жизнь упорно скупилась на место и занятие для горемыки...
Через год Александр оказался в Баку, где первым делом подхватил малярию. Эта
хворь надолго привязалась к писателю.
Краткосрочная работа на нефтепромыслах сменилась долгим нищенским
бездействием; рыбацкая карьера и вовсе длилась неделю: подкосила лихорадка. Недолго
проплавав матросом, Грин опять вернулся к отцу...
А весной подался на Урал — за золотыми самородками. Но там, как и везде, мечты
оборачивались суровой действительностью. Горы, поросшие синим лесом, берегли свои
золотые жилы. Зато пришлось вдоволь намучиться в рудниках, шахтах и депо.
Черная работа у домен, на лесосеках и сплаве. Отдых на казарменных нарах, где
рядом, вместо тропического солнца, краснела железная печка...
Гриневский решил добровольно вступить в царскую армию —
это был акт отчаяния... Весной 1902 года юноша очутился в Пензе, в
царской казарме. Сохранилось одно казенное описание его
наружности той поры. Такие данные, между прочим, приводятся в
описании:
Рост — 177,4. Глаза — светло-карие. Волосы — светло-русые.
Особые приметы: на груди татуировка, изображающая шхуну с
бушпритом и фок-мачтой, несущей два паруса...
Искатель чудесного, бредящий морем и парусами, попадает в 213-й Оровайский
резервный пехотный батальон, где царили самые жестокие нравы, впоследствии
описанные Грином в рассказах «Заслуга рядового Пантелеева» и «История одного
убийства». Через четыре месяца «рядовой Александр Степанович Гриневский» бежит из
батальона, несколько дней скрывается в лесу, но его ловят и приговаривают к
трехнедельному строгому аресту «на хлебе и воде». Строптивого солдата примечает
некий вольноопределяющийся и принимается усердно снабжать его эсеровскими
листовками и брошюрами. Грина тянуло на волю, и его романтическое воображение
пленила сама жизнь «нелегального», полная тайн и опасностей.
Пензенские эсеры помогли ему бежать из батальона вторично, снабдили фальшивым
паспортом и переправили в Киев. Оттуда он перебрался в Одессу, а затем в Севастополь.
Вторичный побег, да еще отягченный связью с эсерами, стоил Гриневскому двухлетнего
тюремного срока. А неудачная третья попытка оставить неволю закончилась бессрочной
сибирской ссылкой...
В 1905 году 25-летний Александр бежал и добрался до Вятки. Там он и жил по
украденному паспорту, под фамилией Мальгинов, до самых Октябрьских событий.
«Я был матросом, грузчиком, актёром, переписывал роли для театра, работал на
золотых приисках, на доменном заводе, на торфяных болотах, на рыбных промыслах; был
дровосеком, босяком, писцом в канцелярии, охотником, революционером, ссыльным,
матросом на барже, солдатом, землекопом…»
Долго и болезненно Александр Степанович искал себя как писателя... Он начинал
свой литературный путь как «бытовик», как автор рассказов, темы и сюжеты которых он
брал непосредственно из окружающей его действительности. Его переполняли жизненные
впечатления, вдосталь накопленные в годы странствий по белу свету...
С особой любовью вспоминал Грин об уральском богатыре-лесорубе Илье, который
обучал его премудростям валки леса, а зимними вечерами заставлял рассказывать сказки.
Жили они вдвоем в бревенчатой хижине под старым кедром. Кругом дремучая чащоба,
непроходимый снег, волчий вой, ветер гудит в трубе печурки... За две недели Грин
исчерпал весь свой богатый запас сказок Перро, братьев Гримм, Андерсена, Афанасьева и
принялся импровизировать, сочинять сказки сам, воодушевляясь восхищением своей
«постоянной аудитории». И, кто знает, может быть, там, в лесной хижине, под вековым
кедром, у веселого огня печурки и родился писатель Грин...
В 1907 году вышла в свет его первая книга — «Шапка-невидимка». В 1909-м
напечатали «Остров Рено». Потом были другие работы — более чем в ста периодических
изданиях...
Выкристаллизовался и псевдоним автора: А. С. Грин. (Сперва были — А. Степанов,
Александров и Гриневич — литературный псевдоним был необходим писателю. Появись
в печати подлинная фамилия, его сразу же водворили бы в места не столь отдаленные).
В послереволюционном Петрограде М. Горький выхлопотал писателю-нелегалу
комнату в Доме искусств и академический паек... И Грин был теперь не один: он нашёл
подругу, верную и преданную до конца, как в его книгах. Ей он посвятил бессмертную
феерию «Алые паруса» — книгу, утверждающую силу любви, человеческого духа,
«просвеченнуя насквозь, как утренним солнцем», любовью к жизни, к душевной юности и
верой в то, что человек в порыве к счастью способен своими руками творить чудеса...
В 1924 году Грин и его жена Нина Николаевна (очень советуем её замечательные
воспоминания о Грине) переехали из Петрограда в Феодосию (она идёт на «спасительную
хитрость», чтобы отдалить мужа от затягивающей богемы: симулирует сердечный
приступ и получает «заключение» врача о необходимости переменить место жительства).
...Он всегда мечтал жить в городе у тёплого моря. Здесь прошли самые спокойные и
счастливые годы его жизни, здесь были написаны романы «Золотая цепь» (1925) и
«Бегущая по волнам» (1926).
Крымский период творчества Грина стал как бы «болдинской осенью» писателя, в эту
пору он создал, вероятно, не менее половины всего им написанного. Его комнату
занимали только стол, стул и кровать.
А на стене, против изголовья, красовалась просоленная деревянная скульптура из-под
бушприта некоего парусника. Корабельная дева провожала писателя ко сну и встречала на
рассвете. Грин окунулся в свой выстраданный сказочный мир...
Но к концу 1920-х годов издатели, до этого охотно печатавшие книги Грина,
перестали брать их совсем. Денег не было, не помогли и хлопоты друзей об устройстве
уже больного писателя в санаторий. Грин заболел, в сущности, от недоедания и от тоски,
потому что впервые жизнь показалась ему «дорогой никуда». Он не знал, что настоящая
его слава ещё впереди...
Грин был не только великолепным пейзажистом и мастером сюжета, но и еще очень
тонким психологом. Он писал о неизученности и могуществе природы, о
самопожертвовании, мужестве — героических чертах, заложенных в самых
обыкновенных людях. Наконец, очень немногие писатели так чисто, бережно и
взволнованно писали о любви к женщине, как это делал
Грин.
Литературное наследие Грина гораздо шире,
многообразнее, чем это можно предположить, зная
писателя лишь по его романтическим новеллам,
повестям и романам. Не только в юности, но и в пору
широкой известности Грин наряду с прозой писал
лирические стихи, стихотворные фельетоны и даже
басни. Наряду с произведениями романтическими он
печатал в газетах и журналах очерки и рассказы
бытового склада. Последней книгой, над которой
писатель работал, была его «Автобиографическая
повесть», где он изображает свою жизнь строго реалистически, во всех ее жанровых
красках, со всеми ее суровыми подробностями.
Писатель скончался 8 июля 1932 года в Старом Крыму.
Последним неоконченным произведением писателя был роман «Недотрога» — роман
о деликатных, ранимых и отзывчивых натурах, неспособных ко лжи, лицемерию и
ханжеству, о людях, утверждающих добро на земле. «До конца дней моих, — писал Грин,
— я хотел бы бродить по светлым странам моего воображения».
На гористом старокрымском кладбище, под сенью старой дикой сливы, лежит
тяжелая гранитная плита. У плиты скамья, цветы. На эту могилу приходят писатели,
приезжают читатели из дальних мест...
«Когда дни начинают пылиться и краски блекнуть, я беру Грина. Я раскрываю его на
любой странице. Так весной протирают окна в доме. Все становится светлым, ярким,
все снова таинственно волнует, как в детстве.» — Д. Гранин
«Это писатель замечательный, молодеющий с годами. Его будут читать многие
поколения после нас, и всегда его страницы будут дышать на читателя свежестью
такой же, как дышат сказки.» — М. Шагинян.
«Александр Грин — писатель солнечный и, несмотря на трудную судьбу, счастливый,
потому что через все его произведения победно проходит глубокая и светлая вера в
человека, в добрые начала человеческой души, вера в любовь, дружбу, верность и
осуществимость мечты.» — Вера Кетлинская.
В 1960-х годах, на волне нового романтического подъема в стране, Грин превратился
в одного из самых издаваемых и почитаемых отечественных авторов, кумира молодого
читателя (до этого, в разгар кампании против «безродных космополитов», книги писателя
были вычеркнуты из планов издательств, не выдавались в библиотеках)... Теперь же были
открыты библиотеки и школы его имени, основаны Дома-музеи Грина в Феодосии,
Старом Крыму и Вятке...
И эта любовь не угасает по сей день... Сперва в Крыму, а в августе 2000 года — к 120-
летию со дня рождения Александра Грина — и на родине писателя, в г. Кирове (Вятка), на
набережной, носящей его имя, был торжественно открыт бюст писателя.
Творчество Грина — черточка лица эпохи, частица ее литературы, притом частица
особенная, единственная... В 2000 г. учреждена Всероссийская литературная премия
имени Александра Грина, она присуждается ежегодно «за произведения для детей и
юношества, проникнутые духом романтики и надежды», среди лауреатов этой премии —
Кир Булычев и Владислав Крапивин. «Выдуманная писателем, никогда не
существовавшая на географических картах Страна Гринландия, внешне реалистическая
и художественно совершенная, также пронизывающая почти все главные произведения
фантастика (в широком спектре — от НФ до фэнтези, готического романа и «лит-ры
ужасов») и общая романтическая недосказанность, — позволяют считать Грина одним
из основоположников современной фантастической литературы... недооцененным при
жизни...» — А. Бритиков
Произведения Александра Грина любимы и уже сто лет тревожат сердца читателей...
«Нет ни чистой, ни смешанной фантастики. Писатель должен пользоваться
необыкновенным только для того, чтобы привлечь внимание и начать разговор о самом
обычном.»— Александр Грин
Петр Николаевич Врангель – белый генерал, главнокомандующий Вооружённых сил Юга
России, а потом Русской армии. Врангель родился 15 августа 1878 в Новоалександровске,
Ковенской губернии (ныне Зарасай, Литва), а умер 25 апреля 1928 года в Брюсселе.
ПЕТР ВРАНГЕЛЬ
Петр Врангель до Гражданской войны
Врангель происходил из семьи балтийских немцев, жившей в Эстонии с
тринадцатого века и имевшей, возможно, нижнесаксонское происхождение. Другие ветви
этой фамилии обосновались в XVI-XVIII веках в Швеции, Пруссии и России, а после 1920
г. – в США, Франции и Бельгии. Несколько представителей рода Врангелей отличились на
службе шведских, прусских королей и русских царей.
Петр Николаевич Врангель вначале учился петербургском горном институте, где в
1901 получил диплом инженера. Но он отказался от инженерной профессии и в 1902 сдал
экзамен при Николаевском кавалерийском училище (Санкт-Петербург), получив звание
корнета. В 1904-1905 году Врангель принимал участие в русско-японской войне.
В 1910 Петр Николаевич окончил Николаевскую гвардейскую академию. В 1914
году, в начале Первой Мировой войны, он был ротмистром конной гвардии и отличился
в первых же боях, захватив яростной атакой 23 августа под Каушеном немецкую батарею.
12 октября 1914 Врангель был произведён в полковники и одним из первых офицеров
получил орденом Святого Георгия 4 степени.
В октябре 1915 Петр Николаевич был отправлен на Юго-Западный фронт. Он
принял командование 1-м Нерчинским полком забайкальских казаков, с которым
участвовал в Брусиловском прорыве 1916 года.
В 1917 году Врангель стал командиром 2-й бригады Уссурийской казачьей
дивизии. В марте 1917 года он был одним из немногих военачальников, который ратовал
за отправку войск в Петроград для восстановления нарушенного Февральской
революцией порядка. Врангель справедливо считал, что отречение Николая II не только
не улучшит положения в стране, а ухудшит его.
Но Врангель не принадлежал к высшему армейскому командованию, и его никто
не послушал. Временное правительство, которому не нравилось настроение Петра
Николаевича, добилось его отставки. Врангель уехал с семьёй в Крым.
Врангель в Гражданской войне
На своей даче в Ялте Врангель был вскоре арестован большевиками. Спасением
жизни Петр Николаевич был обязан жене, которая умолила коммунистов пощадить его.
Получив свободу, Врангель оставался в Крыму до прихода немецких войск, которые на
время прекратили большевицкий террор. Узнав о стремлении
гетмана Скоропадского восстановить государственную власть, Петр Николаевич
отправился в Киев, чтобы встретиться с ним. Разочарованный окружавшими
Скоропадского украинскими националистами и его зависимостью от немцев, Врангель
отправился на Кубань, где в сентябре 1918 года присоединился к генералу Деникину. Тот
поручил ему привести к порядку одну находившуюся на грани мятежа казачью дивизию.
Врангель сумел не только успокоить этих казаков, но и создать из них
высокодисциплинированную часть.
Зимой 1918-1919 он во главе Кавказской армии занял весь бассейн Кубани и
Терека, Ростов-на-Дону, а в июне 1919 взял Царицын. Быстрые победы Врангеля
подтвердили его дарования в деле ведения Гражданской войны. Он всячески старался
ограничить неизбежные в её условиях насилия, сурово карая в своих частях грабителей и
мародёров. Несмотря на суровость, он пользовался большим уважением среди солдат.
Летом 1919 года Колчак воевал с большевиками на востоке, Юденич – на северо-
западе, а Деникин развернул наступление с юга. Три деникинских армии двинулись к
Москве с различных направлений. Врангель командовал одной из них. Деникин поручил
ему наступать через Саратов и Нижний Новгород. Но войска Врангеля понесли тяжкие
потери при взятии Царицына, и им пришлось удовольствоваться защитой ранее занятых
ими мест.
Врангель критиковал план Деникина, говоря, что раздробление Вооруженных Сил
Юга России приведет к проигрышу ими Гражданской войны. Он предлагал
сконцентрировать все белые силы юга для их совместного наступления на Москву с
одного, а не нескольких направлений.
Войска Деникина были в итоге разбиты Красной Армией. Врангеля послали в
Харьков, чтобы попытаться предотвратить полную катастрофу. Однако после своего
прибытия туда он мог лишь констатировать, что Белой армии больше не существует.
В конце 1919 года разногласия между Деникиным и Врангелем стали достоянием
общественности. Петр Николаевич упрекал своего начальника в недостатке ясной
политической позиции, в отсутствии смелости, наступательного духа и харизмы. Он
попробовал составить заговор с целью смещения Деникина, но тот узнал об этом,
отстранил Врангеля от командования и вернул его на Кубань. Врангель попросил отставки
по состоянию здоровья. Она была ему предоставлена. Петр Николаевич переехал в
Стамбул, который всё больше превращался в тыловую базу Белой армии.
Врангель во главе Белого движения – кратко
В марте 1920 года Белая армия понесла новые потери и едва успела переправиться
с Кубани в Крым. На Деникина теперь громко возлагали ответственность за поражение, и
у него не осталось иного выбора, кроме отставки. 4 апреля Врангель участвовал в
Севастополе в совете белых генералов, который вручил ему полномочия
главнокомандования. Белые силы получили новое название – «Русской армии». Во главе
неё Врангель продолжил борьбу с большевиками на юге России.
Врангель, пытался найти решение не только военных, но и политических проблем
России. Он верил в республику с сильной исполнительной властью и компетентным
правящим классом. Он создал в Крыму временное республиканское правительство,
стараясь привлечь на его сторону народ всей страны, разочарованный большевицким
режимом. В политическую программу Врангеля входили лозунги передачи земли тем, кто
её обрабатывает, и обеспечения гарантий занятости для неимущих.
Хотя англичане прекратили помощь белому движению, Врангель реорганизовал
свою армию, который в этот момент насчитывала не более 25 000 вооружённых солдат.
Большевицкий Совнарком вступил в войну с Польшей Пилсудского, и Петр Николаевич
рассчитывал, что это отвлечение красных сил поможет ему укрепиться в Крыму и перейти
в контрнаступление.
13 апреля первое нападение красных на Перекопский перешеек было легко отбито
белыми. Врангель сам устроил атаку, сумел дойти до Мелитополя и захватить Таврию
(область, прилегающую к Крыму с севера).
Поражение белых и эвакуация из Крыма
В июле 1920 Врангель отразил новое большевицкое наступление, но в сентябре
конец активных военных действий с Польшей позволил коммунистам двинуть к Крыму
огромные подкрепления. Численность красных войск составляла 100.000 пехоты и 33.600
конницы. Соотношение сил стало четыре к одному в пользу большевиков, и Врангель
хорошо знал это. Белые покинули Таврию и отошли за Перекопский перешеек.
Первое наступление Красной Армии было остановлено 28 октября, но Врангель
понимал, что оно вскоре возобновится с большей силой. Он стал готовиться к эвакуации
войск и гражданских лиц, которые готовы были ехать на чужбину. 7 ноября 1920 красные
силы Фрунзе ворвалась в Крым. Пока войска генерала Александра Кутепова кое-как
сдерживали вражеский напор, Врангель приступил к посадке людей на корабли в пяти
портах Черного моря. За три дня он сумел эвакуировать 146 тысяч человек, в том числе 70
тысяч солдат, рассаженных на 126 судов. Французский Средиземноморский флот
отправил в помощь эвакуации броненосец «Вальдек-Руссо». Беженцы отправились в
Турцию, Грецию, Югославию, Румынию и Болгарию. Среди эвакуированных было много
общественных деятелей, интеллигентов, ученых. Большая часть солдат нашла
временное убежище в турецком Галлиполи, а потом в Югославии и Болгарии. Среди тех
российских эмигрантов, что выбрали Францию, многие поселились в Булонь-Бийанкур.
Там они работали на конвейерах завода «Рено» и жили в бараках, занимавшихся ранее
китайцами.
Сам Врангель поселился в Белграде. Он поначалу оставался во главе
эмигрировавших участников белого движения и организовал их вРусский общевоинский
союз (РОВС). В ноябре 1924 года Врангель отказался от верховного руководства РОВСа в
пользу великого князяНиколая Николаевича.
Врангель с женой Ольгой, русские духовные, гражданские и военные деятели в
Югославии, 1927
Смерть Врангеля \
В сентябре 1927 Врангель переехал в Брюссель, где работал инженером. Он
скоропостижно умер 25 апреля 1928 года из-за странного заражения туберкулёзом. Семья
Петра Николаевича считала, что он был отравлен братом своего слуги, который являлся
агентом ГПУ.
По настоятельной просьбе русских эмигрантов в Сербии и Воеводине Врангель
был перезахоронен в русском храме Святой Троицы в Белграде (6 октября 1929). Он
оставил мемуары.
Петр Николаевич Врангель был женат на Ольге Михайловне Иваненко (1886, Санкт-
Петербург – 1968 Нью-Йорк). У них было четверо детей (Наталья, Елена, Петр Алексей).
Вот еще список знаменитых людей нашего с вами Крыма.
Айвазовский, Иван Константинович (настоящее имя Ованес Гайвазян, 1817—1900) —
художник-маринист.
Брынцева, Мария Александровна — бригадир совхоза «Коктебель», Дважды Герой
Социалистического Труда.
Волошин, Максимилиан — известный русский поэт «Серебряного века». Проживал в
своем доме в Коктебеле.
Воронцов, Михаил Семёнович — граф, генерал-губернатор Новороссии, основал
виноделие в своих имениях Массандраи Ай-Даниль. Построил знаменитый по Ялтинской
конференции Воронцовский дворец в Алупке.
Врангель, Пётр Николаевич — белый барон, командующий Русской Армией в 1920.
Грач, Леонид Иванович — политический деятель, бывший спикер Верховного Совета
Крыма, коммунист.
Александр Грин (настоящая фамилия Гриневский) — русский и советский писатель-
романтик, автор знаменитой книги «Алые паруса».
Голицын, Лев Сергеевич — русский князь, винодел, основатель комбината Массандра,
учредитель премии для молодых виноделов (основной капитал-сто тысяч рублей).
Исмаил Гаспринский (1851—1914) — крымскотатарский просветитель, издатель и
политик, получивший известность среди мусульманского населения Российской империи.
Колчак, Александр Васильевич — русский адмирал, командующий Черноморским флотом.
Расстрелян в 1920 вИркутске.
Мамай — полководец и фактический правитель Золотой Орды, которого разбил Дмитрий
Донской. Зарезан в г. Кафе(ныне Феодосия).
Митридат Евпатор — понтийский царь.
Мешков, Юрий Александрович — первый Президент Республики Крым (1994—1995),
пророссийский политик.
Нахимов — русский адмирал, командующий Черноморским флотом.
Октябрьский, Филипп Сергеевич — советский адмирал, командующий Черноморским
флотом во время войны.
Папанин, Иван Дмитриевич — исследователь арктики, доктор географических наук, контр-
адмирал, дважды Герой Советского Союза.
Ротару, София Михайловна — жительница Крыма с конца 1970-х г.
Слащёв-Крымский, Яков Александрович — белый генерал, герой обороны Крыма от
большевиков в 1919 и 1920 годах, амнистирован, убит в СССР 11 января 1929.
Амет Хан Султан — знаменитый советский военный лётчик-истребитель, дважды Герой
Советского Союза.
Суворов, Александр Васильевич — русский полководец, присоединил Крым к России.
Тугай-бей — крымскотатарский полководец времён Хмельнитчины.
Турбина, Ника Георгиевна — известная русская поэтесса, писавшая стихи с
четырёхлетнего возраста.
Ушаков — русский адмирал, командующий Черноморским флотом.
Чехов, Антон Павлович — русский писатель и драматург, классик.
Шлейгер, Леонид Исакович — в 1970-х — 1980-х Главный винодел Крымсовхозвинтреста
и Массандры.
