Ученики на Учителя.com


Сценарий "Вечер поэзии Юлии Друниной"

Сценарий «Вечер поэзии Юлии Друниной»
Цели поэтического вечера:
- познакомить учащихся с личностью поэтессы Юлии Друниной, очерком её
жизни, основными мотивами творчества;
- способствовать развитию внимания, памяти, мышления и речи учащихся,
развивать творческие способности и актёрское мастерство детей;
- использовать воспитательные возможности материала поэтического вечера
для повышения интереса к учебному предмету;
- воспитывать уважение к людям старшего поколения, к истории государства,
чувство патриотизма.
Место проведения: музей истории С- ПБ. Английская набережная.
Участники: учащиеся 9, 10 и 12 классов, чтецы, приглашенные учащиеся,
сотрудники музея.
Оформление:
• портрет Юлии Друниной;
Слово учителя:
Сегодня мы проводим вечер поэзии Юлии Друниной, посвящённый 90-
летию со дня её рождения .
1 ведущий: Мы расскажем о поэтессе Юлии Друниной, прошедшей
санитаркой всю войну и сохранившей о ней память на всю жизнь. Юлия
Друнина принадлежит к поколению, юность, которого породила испытание
на зрелость на фронтовых дорогах Великой Отечественной войны. Юлия
Друнина стала свидетелем войны с первых ее дней. 17-летней выпускницей
одной из московский школ она, как и многие её сверстники, в 1941 году
добровольно ушла на фронт бойцом санитарного взвода.
Звучит песня Александра Розенбаума «Девчата, вернитесь в срок.» .
Выходят участники, усаживаются на стулья. Музыка постепенно стихает.
Ведущая: Поэт Лев Орлов писал…
Ведущий: В конце войны я получил… две тетради, сплошь заполненные стихами. Мне
сказали, что автор — санинструктор, на фронте была ранена… Перечитав стихи, я выделил особо
три миниатюры… Вот, Юля, главные стихи. Стихи-магниты.
Ведущий (1):
Я ушла из детства,
В грязную теплушку,
В эшелон пехоты,
В санитарный взвод.
Дальние разрывы
Слушал и не слушал
Ко всему привыкший
Сорок первый год.
Я пришла из школы,
В блиндажи сырые.
От «Прекрасной Дамы» —
В «мать» и «перемать».
Потому что имя
Ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.
Чтец (3):
Как объяснить слепому,
Слепому, как ночь, с рожденья,
Буйство весенних красок,
Радуги наважденье?
Как объяснить глухому,
Нежность виолончели
Или угрозу грома?
Как объяснить бедняге,
Рожденному с рыбьей кровью,
Тайну земного чуда,
Названного любовью?
Ведущая: Как вы уже догадались, разговор сегодня будет идти о поэтессе, фронтовичке,
Женщине с большой буквы — Юлии Друниной.
Я родом не из детства —
Из войны.
И потому, наверное,
Дороже,
Чем ты,
Ценю и счастье тишины,
И каждый новый день,
Что мною прожит.
Я родом не из детства —
Из войны.
Раз, пробиваясь партизанской тропкой,
Я поняла навек,
Что мы должны
Быть добрыми
К любой травинке робкой.
Чтец (2): «Раннее детство. Темнота, изредка прорезанная всполохами памяти. Мне не было
4—5-ти лет. Конец 20-х годов. У нас, мелкоты, самым ругательным словом считается «буржуй».
Буржуйством, между прочим, называлось и любое «украшательство» в одежде.
А тут мать по случаю прихода гостей решила водрузить на мою голову громадный белый
бант! Я упорно сдергивала со своих коротких вихров это позорное украшение. На помощь был
призван отец. Он укрепил бант таким хитроумным узлом, что сдернуть его я уже не могла.
Покориться? Не тут-то было!.. Я схватила ножницы — и роскошный бант полетел на пол
вместе с тощим хохолком… Я не дала водрузить неприятельский флаг!»
Ведущий (3): Такой Юлия Друнина осталась на всю жизнь — упрямой, непокорной,
непримиримой.
…Школьным вечером.
Хмурым летом,
Бросив книги и карандаш,
Встала девочка с парты этой
И шагнула в сырой блиндаж.
Чтец (1): «Когда началась война, я, ни на минуту не сомневаясь, что враг будет молниеносно
разгромлен, больше всего боялась, что это произойдет без моего участия, что я не успею попасть
на фронт. Страх «опоздать» погнал меня в военкомат уже 22 июня».
Ведущий (2): А ведь это была девочка, выросшая в городе, в интеллигентной семье,
девочка, которой до совершеннолетия не хватало двух лет.
Со слезами девушкам военным
Повторяли мамы, что умней
Им, козявкам, вкалывать в три смены,
Чем из боя выносить парней.
Возразить «козявки» не умели,
Да и правда, что ответить тут?
Только порыжевшие шинели
До сих пор зачем-то берегут…
Девушка (6): Да, в первом бою сложилось уже все не так, как ожидалось. Рушились мечты о
романтике…
Артобстрелы, бомбежки, тяжелое ранение, госпиталь, возвращение на фронт — все это
спрессовалось в невероятно коротком отрезке времени. И в одном сердце! Сердце не выдержало
— взорвалось стихами. Поэзия стала судьбой.
Юлия Друнина:
Были слезы в первую атаку,
После тоже плакать довелось,
А потом я разучилась плакать —
Видно, кончились запасы слез.
Первый шаг к фронту был сделан в глазном госпитале, где она работала по совету отца,
затем после эвакуации родителей в сибирском военкомате, потом в хабаровской школе младших
авиаспециалистов. И наконец в звании третьего санинструктора в 1943 году ее направили на
Белорусский фронт.
Ведущая: Друнина спасала солдат, видела нечеловеческие страдания, тысячи раз рисковала
своей жизнью, дважды была ранена. Самое сильное чувство, которое она испытала в жизни, —
война. Недаром поэтесса писала: «Я родом не из детства — из войны…»
Не знаю, где я нежности училась,
Об этом не расспрашивай меня.
Растут в степи солдатские могилы,
Идет в шинели молодость моя.
В моих глазах — обугленные трубы,
Пожары полыхают на Руси.
И снова нецелованные губы
Израненный парнишка закусил…
Нет! Мы с тобой узнали не по сводкам
Большого отступления страду.
Опять в огонь рванулись самоходки,
Я на броню вскочила на ходу.
А вечером над братскою могилой
С опущенной стояла головой…
Не знаю, где я нежности училась,
Быть может, на дороге фронтовой…
Ю. Друнина.
Песня .» Тучи.» Исполняет Лера Савельева.
Юлия Друнина: Война! Никогда не изгладятся из памяти те дни, когда мы, девчата, шагали
вместе со всеми. Трудности были, но мы не замечали их! Да и когда замечать-то было?
Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Ю. Друнина
Девушка (3) (читает стихотворение):
Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.
Мама!
Мама!
Я дошла до цели…
Но в степи, на волжском берегу,
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.
Ведущий (2): Вместе с Юлией Друниной воевала Зинаида Самсонова, впоследствии Герой
Советского Союза, девушка, о которой ходили легенды.
Чтец (1): «В батальоне нас, девушек, было всего две. Спали мы, подостлав под себя одну
шинель, накрывшись другой, ели из одного котелка — как тут не подружиться? Немного времени
отпустила нам на дружбу война, но ведь даже по официальной мерке один день на фронте
засчитывается за три».
I
Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.
— Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня одна не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня — лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет…
Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня одна не в счет.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: «Выступать вперед!»
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
II
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы. —
Мы хотели со славой жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав…
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
III
— Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня одна не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!
«Песня фронтовой медсестры.» Полина Федотова.
Чтец (2): Николай Старшинов, поэт, ставший мужем Юлии, писал о ней: «Думаю, что среди
поэтов фронтового поколения Юля была едва ли не самым неисправимым романтиком с первых
шагов своей сознательной жизни и до последних своих дней». Сама Юлия писала позднее:
Чтец (3): «Освободительная война — это не только кровь, страдания и смерть, но еще и
высшие взлеты человеческого духа — бескорыстный подвиг, самопожертвование и — самое
главное, может быть, прекрасное — фронтовое братство. А человеку свойственно грустить о
прекрасном».
Нет! Мы с тобой узнали не по сводкам
Большого отступления страду.
Опять в огонь рванулись самоходки,
Я на броню вскочила на ходу.
А вечером над братскою могилой
С опущенной стояли головой.
Не знаю, где я нежности училась, —
Быть может, на дороге фронтовой.
Ангел-хранитель не оставил ее и в боях за Латвию, когда она получила тяжелое ранение в
шею. Осколок едва не перерезал сонную артерию, осталось всего два миллиметра. Из госпиталя
Друнина вышла инвалидом. Это давало ей возможность не возвращаться на фронт, но она
настояла на направлении в свой полк. Однако в одном из боев она была контужена и вскоре
комиссована — 21 ноября 1944 года. С фронта Друнина возвращалась с орденом Боевого
Красного Знамени.
Мне близки армейские законы,
Я недаром принесла с войны
Полевые, мятые погоны
С буквой «Т» — отличьем старшины.
Я была по-фронтовому резкой,
Как солдат, шагала напролом.
Там, где надо б тоненькой стамеской,
Действовала грубым топором.
Мною дров наломано немало,
Но одной вины не признаю:
Никогда друзей не предавала —
Научилась верности в бою.
Ведущая: В конце войны Юлия Друнина пришла в Литературный институт, как и многие
другие, в солдатских кирзовых сапогах, в поношенной гимнастерке, в шинели.
Юлия Друнина:
Я принесла домой с фронтов России
Веселое презрение к тряпью —
Как норковую шубу, я носила
Шинельку обгоревшую свою.
Пусть на локтях топорщились заплаты,
Пусть сапоги протерлись — не беда!
Такой нарядной и такой богатой
Я позже не бывала никогда…
Первый поэтический сборник Юлии Друниной, вышедший в 1948 году, получил название «В
солдатской шинели». Стихи эти наполнены жизненной достоверностью, суровой правдой войны.
Все грущу о шинели,
Вижу дымные сны —
Нет, меня не сумели
Возвратить из Войны.
Дни летят, словно пули,
Как снаряды — года…
До сих пор не вернули,
Не вернут никогда.
И куда же мне деться?
Друг убит на войне,
А замолкшее сердце
Стало биться во мне.
Сколько силы
В обыденном слове «милый!»
Как звучало оно на войне!
Не красавцев
Война нас любить научила —
Угловатых суровых парней.
Тех, которые, мало заботясь о славе,
Были первыми в каждом бою.
Знали мы —
Тот, кто друга в беде не оставит,
Тот любовь не растопчет свою…
Ведущий: В своей книге «Что было, то было…» Николай Старшинов пишет: «Думаю, что
среди поэтов фронтового поколения Юля осталась едва ли не самым неисправимым романтиком
от первых шагов своей сознательной жизни и до последних своих дней».
Юлия Друнина:
Я, признаться, сберечь
Не сумела шинели —
На пальто перешили
Служившую мне:
Было трудное время…
К тому же хотели
Мы скорее
Забыть о войне.
Я пальто из шинели
Давно износила,
Подарила я дочке
С пилотки звезду,
Но коль сердце мое
Тебе нужно, Россия,
Ты возьми его,
Как в сорок первом году!
Ведущий (3): Есть, конечно, у Юлии Друниной и «просто стихи», стихи, не опаленные
войной.
Чтец (1):
Ты — рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер,
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.
Спасибо за эти губы.
Спасибо за руки эти!
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.
Ты — рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить.
Единственный мой, спасибо,
За то, что ты есть на свете!
Ведущий (1): Но полностью уйти от военной темы Юлия Друнина не смогла. Поэтому так
близки ей мальчики-афганцы, солдаты современной войны.
Чтец (1):
Мне мальчики эти, как братья,
Хоть молоды даже в сыны,
Пусть я не бывала в Герате,
Они не видали Десны,
Где гибли десантные лодки
И, словно в мучительном сне,
Качались, качались пилотки
На красной, соленой волне…
Едва ли сумеют другие,
Не знавшие лика войны,
Понять, что теперь ностальгией
И вы безнадежно больны —
Что будете помнить отныне
Не только ущелий тиски,
А то, как делили в пустыне
Воды горьковатой глотки.
Ведущий (2): Мерой военного человека судила она все, что встречалось ей на пути,
сравнивала с прошлым. Многое не принимала. И чем становилась старше, тем больше не
принимала.
Чтец (2):
В семнадцать
Совсем уже были мы взрослые —
Ведь нам подрастать на войне довелось…
А нынче сменили нас
Девочки рослые
Со взбитыми космами
Ярких волос,
Красивые, черти!
Мы были другими —
Военной, голодной поры малыши,
Но парни,
Которые с нами дружили,
Считали, как видно,
Что мы хороши.
Любимые нас
Целовали в траншее,
Любимые нам
Перед боем клялись.
Чумазые, тощие, мы хорошели
И верили:
Это — на целую жизнь.
Эх, только бы выжить!
Вернулись немногие…
И можно ли ставить любимым
В вину,
Что нравятся
Девочки им длинноногие,
Которые только рождались в войну?
И правда,
Как могут не нравиться весны,
Цветение,
Первый полет каблучков
И даже сожженные краскою космы,
Когда их хозяйкам
Семнадцать годков?
Чтец (1): Николай Старшинов писал: «Пришло признание, явилась слава, но покоя не
принесла. Увлекательное поначалу сидение в Президиумах (а она была депутатом) наскучило.
Она много писала, но… жизнь постепенно теряла для нее смысл. Все чаще обращается Юля в
прошлое, там ищет утешения, пытается заглушить будни воспоминаниями».
И откуда
Вдруг берутся силы
В час, когда
В душе черным-черно?..
Если б я
Была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки
В сорок первом.
Помнишь?
Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки,
Раны,
Пепелища…
Память,
Душу мне
Войной не рви!
Только времени
Не знаю чище
И острее
К родине любви.
Лишь любовь
Давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я
Не верила в Россию,
То она
Не верила б в меня.
Ведущая: Настало время больших перемен — перестройки и шоковой терапии. С каждым
днем нарастала неуверенность в завтрашнем дне, боль в душе становилась все острее! Можно
только догадываться о тяжести тех переживаний, что накопились в сердце у Юлии Друниной. Не
могла поэтесса оставаться равнодушной, когда в родном Отечестве вдруг оказались
поставленными под сомнение величина нашей армии, подвиг народа в войне и сама Победа… В
особое смятение повергло Юлию Владимировну утверждение, что воевали мы зря.
Конечно, обо всем наболевшем она писала в своих публицистических статьях, прямо и резко
выступала на писательских съездах, а в доверительных беседах с друзьями все чаще говорила, что
ужасно устала душевно от всего, что происходит вокруг.
Девушка (4): Она не могла видеть, что стало со страной, не могла смотреть в глаза
ветеранам, просящим в подземных переходах милостыню.
Ветераны в подземных дрожат переходах.
Рядом старый костыль и стыдливая кепка.
Им страна подарила «заслуженный отдых»,
А себя пригвоздила к бесчестию крепко.
Только как позабуду отчаянных, гордых
Молодых лейтенантов, солдатиков юных…
Ветераны в подземных дрожат переходах,
И давно в их сердцах все оборваны струны.
Ветераны в глухих переходах застыли.
Тихо плачут монетки в кепчонке помятой.
Кепка с медью — осиновый кол на могиле,
Над могилою юности нашей распятой…
Ведущий: 21 ноября 1991 года Юлии Друниной не стало. Она могла тысячу раз погибнуть на
той войне, на которую ушла в 17 лет. А умерла по своей воле… Израненная войной, она не смогла
пережить еще одной трагедии страны — трагедии эпохи перемен…
На даче в Пахре на письменном столе лежала подготовленная к печати рукопись новой
книги под названием «Судный час». Одноименное стихотворение звучит прощанием и
объяснением далеко не патриотического поступка…
Девушка (5):
Покрывается сердце инеем —
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока —
Я таких не встречала глаз.
<…>
Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, —
За избранных
Удержать над обрывом Русь…
Но боюсь, что и вы бессильны,
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть.
Ведущий: Юлия Друнина ушла из жизни исстрадавшейся, надломленной, но не предавшей
своей фронтовой юности, своей фронтовой любви, дружбы. А нам в наследство оставила
замечательные стихи.
Я верности окопной не нарушу,
Навек останусь фронтовой сестрой.
Крымские астрономы Людмила и Николай Черных назвали одну из далеких планет
Галактики именем Юлии Друниной. И когда вы смотрите в ночное небо, попробуйте найти эту
планету, она заслужила вечную память о себе.
Скачать материал

Литература - еще материалы к урокам: