Презентация "Ленинградские дети"

Посвящается сотрудникам детского сада №22 Невского района Санкт-Петербурга Ленинградские дети Из воспоминаний блокадного детства

...Я говорю с тобой под свист снарядов,

угрюмым заревом озарена.

Я говорю с тобой из Ленинграда,

страна моя, печальная страна...

О.Ф. Берггольц

На Ленинград, обхватом с 3-х сторон, Шел Гитлер силой сорока дивизий Бомбил; он артиллерию приблизил, Но не поколебал ни на микрон Не приостановил ни на мгновенье Он сердца Ленинградского биенье.

Вера Инбер

Тамара

Я родилась в поселке Бернгардовка, недалеко от Ленинграда, мне было три года, когда началась война. Родители работали на Ржевке, а потом папа ушел на фронт и воевал на Невском пятачке, где шли кровопролитные бои. В последнем письме он написал: «Береги дочку, ухожу на передовую». Папа пропал без вести, и я не знаю, где он похоронен. Мама пешком добиралась на работу, так как электрички не ходили, иногда она оставалась и ночевала на заводе, а я оставалась дома с бабушкой. Потом бабушка умерла и за мной стала присматривать и подкармливать соседка, у которой была корова.

Пайка, который получала мама, не хватало. Мне было страшно одной оставаться дома, ложиться спать без мамы, поэтому я с головой укрывалось одеялом, а во время бомбежки забиралась под стол и плакала. До сих пор я боюсь грозы. Нашу семью спасло то, что мы жили в пригороде Ленинграда, рядом был лес, и можно было собрать ветки, чтобы протопить печку, а летом ягоды, грибы, щавель и другие растения, пригодные для еды. Тамара Васильевна Александрова работала в детском саду ночной няней.

Лена

Я родилась за два месяца до начала войны, от постоянного недоедания у меня была дистрофия. Папа ушёл на фронт. Мама, как и многие ленинградцы, ходила на поля и собирала оставшуюся после уборки урожая картошку и кочерыжки от капусты. Всё, что находили, варили и ели. Однажды в осажденный город приехал папа и привез машину хлеба. Это был праздник не только для меня и брата Вадика, но и для всех соседей, потому что хлеб раздали всем.

В 1943 году, когда была прорвана блокада, вся семья была эвакуирована по Ладоге в Ярославль, а после победы мы снова вернулись в Ленинград.

В нашем детском саду Елена Алексеевна Тимофеева работала воспитателем.

Я в гору саночки толкаю. Ещё немного – и конец. Вода, в дороге замерзая, Тяжёлой стала, как свинец. Метёт колючая пороша, А ветер каменит слезу. Изнемогая, точно лошадь, Не хлеб, а воду я везу. И Смерть сама сидит на козлах, Упряжкой странною горда… Как хорошо, что ты замёрзла, Святая невская вода! Когда я поскользнусь под горкой, На той тропинке ледяной, Ты не прольёшься из ведёрка, Я привезу тебя домой.

В. Вольтман-Спасская

Ира

Всю войну я ходила в детский сад №26 Смольнинского района. Наша семья не уехала из города и всю блокаду мы жили на Лиговке. Мама - учитель истории, пошла работать в детский сад, чтобы все время быть рядом со мной. Многие дети постоянно жили в детском саду, потому что остались сиротами, их родители умерли. Воспитатели заменили этим детям мам. От недоедания у моей мамы началась дистрофия. Помню, как воспитатели на саночках привезли ее в детский сад и выходили.

Ни один ребёнок из нашего детского сада за время войны не умер, благодаря самопожертвованию воспитателей. На всю жизнь я запомнила стихотворение про бабушку Варварушку. Помню, как я читала его, стоя на табуретке, перед раненными в госпитале. Ирина Давидовна Урина в нашем детском саду работала старшим воспитателе

Галя

После объявления войны мой отец ушёл в народное ополчение. Просил маму уехать из города, но мы не успели. Началась блокада. У мамы на руках осталось двое маленьких детей: я и младший брат. Мама помогала раненым в госпитале, под который приспособили школу на углу улиц Бабушкина и Ткачей (ныне школа №327). Помню сухари из наволочки – запасы мирного времени и как мама просила их не разжёвывать, а сосать, чтобы дольше не чувствовать голод. Было очень страшно. И ещё одно воспоминание, как нас на катере куда-то перевозили, видимо эвакуировали.

Галина Петровна Лебедева работала помощником воспитателя.

125 блокадных грамм

С огнём и кровью пополам

Какая длинная зима Как время медленно крадется В ночи ни люди, ни дома Не знают кто из них проснется

Ю. Воронов

Нелли Когда началась война, мне было всего три года. Я ходила в младшую группу детского сада фабрики «Рабочий», на которой работала моя мама. Она шила парашюты, которые нужны были нашим летчикам. Папа ушел на фронт, был танкистом. До осени 1942 года я ходила в детский сад, но к этому моменту почти всех детей эвакуировали, а детский сад закрыли. Это было уже очень тяжелое время, постоянно хотелось есть. Был хлеб по карточкам и вода. Иногда мама пекла лепёшки из лебеды, но с каждым днем силы убывали. Я перестала ходить, лежала в кроватке, подоткнутая со всех сторон подушками, у меня началась водянка.

Мама на целый день уходила, её, как и многих женщин мобилизовали рыть окопы, и дома я оставалась одна. И тогда мама решилась на отчаянный шаг: отправить меня в эвакуацию. Нас эвакуировали в Казахстан, в город Красноуфимск. Четыре года я не видела свою маму и, когда она пришла на Московский вокзал, меня встречать, я её не узнала и ее и еще долго не называла мамой. Нелли Петровна Прокофьева более 30 лет проработала в детском саду воспитателем.

В блокадных днях Мы так и не узнали: Меж юностью и детством Где черта?.. Нам в сорок третьем Выдали медали. И только в сорок пятом - Паспорта.

Ю. Воронов

Дети войны, и веет холодом. Дети войны, и пахнет голодом. Дети войны, и дыбом волосы. На чёлках детских — седые волосы.

Борис

• В сентябре 1941 года я должен был пойти в первый класс, но началась война. Наша семья жила у Калинкина моста, родители работали, а я и мои братья были дома. Однажды в нашем доме установили огневую точку из двух пушек, чтобы отражать нападения врага. Как и все мальчишки я бегал на шестой этаж и рассматривал орудие. Отца, который работал на фабрике «Красный Октябрь», где до сих пор делают пианино и рояли, демобилизовали и отправили в Кингиссеп, где он сражался с фашистами и скоро погиб. Мама осталась с тремя мальчишками.

После снятия блокады помогли родственники, которые жили в деревне недалеко от Ленинграда, взяв на время нас к себе. После окончания войны, маму забрали на лесозаготовки, а нас отправили в Сибирь. Лишь через два года мы вернулись домой, и увидели маму. Борис Александрович Чуркин работал в детском саду рабочим по зданию.

Ладожский лед Страшный путь! На тридцатой, последней версте Ничего не сулит хорошего... Под моими ногами устало хрустеть Ледяное ломкое крошево.

А. Межиров

Тамара

Несмотря на тяжелое время в блокадном Ленинграде не только умирали, но и рождались дети. Я родилась в мае 1942 года во время блокады и всю войну прожила в Ленинграде. Мой папа работал на Дороге жизни, доставлял в осажденный город продукты и перевозил ослабленных и раненых ленинградцев на Большую землю.

Мы жили на Бестужевской улице недалеко от Пискаревского кладбища, где похоронены тысячи ленинградцев. Папа домой приходил редко, и мы жили вдвоём с мамой. Когда закончилась война, мне было всего три года.

Тамара Степановна Иванова работала в нашем детском саду воспитателем.

Маша

• Я тоже военный ребенок, хотя родилась не в Ленинграде, а в д. Стрепетово, тогда еще Ленинградской, а ныне Новгородской области. Со всех окрестных деревень люди ходили рыть окопы на Лужском рубеже, где шли жестокие бои, так как фашисты хотели как можно скорей захватить Ленинград. Немцы захватили деревеньку, в которой жила наша семья. Мы ушли в лес к партизанам и жили в землянках.

Когда враг отступал, то все сжигал на своем пути, и когда все жители вернулись в деревню, то вместо домов увидели остовы печей. Но нужно было жить дальше. Взрослые работали на полях, а мы, дети, им помогали: пололи, поливали, делали всё, что могли и даже больше. До окончания войны было еще полтора года. Мария Андреевна Ефимова долго работала в нашем детском саду воспитателем.

- Под шелестом опущенных знамён

Лежат бок о бок дети и солдаты.

На пискарёвских плитах нет имён,

На пискарёвских плитах только даты.

Год сорок первый…

Год сорок второй…

Полгорода лежит в земле сырой. Вольт Суслов

Никогда не забыть нам Страшных дней Ленинграда, Тех, что словом зловещим зовутся — Блокада.

Игорь Аленькин