Ученики на Учителя.com


Классный час "Они сражались за Родину. Курская дуга" 9 класс

Час общения
«ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ
КУРСКАЯ ДУГА»
(для учащихся 9 класса)
Общие сведения о часе общения.
Вид мероприятия: час общения.
Класс: 9 класс.
Тема: «Они сражались за Родину. Курская дуга».
Цели:
= обучающая: ознакомление со сведениями о Великой Отечественной войне, об одном из
ключевых сражений в ходе войны;
= развивающая: развитие моральных качеств личности обучающегося;
= воспитывающая: воспитание чувства патриотизма, благодарности павшим героям за
мирное небо над головой и свободную Родину.
Задачи: узнать исторические сведения о подготовке и развитии Курской битвы как о
самом крупном танковом сражении в истории Великой Отечественной войны, провести
заочную экскурсию по местам боёв, обратиться с страницам произведения Б.Полевого
«Повесть о настоящем человеке», выявить истоки патриотизма советского народа,
предопределившего победу над врагом.
Оборудование:
= свеча на подставке;
= запись песни "Журавли" (Р.Гамзатов \ Я.Френкель);
= повесть Б.Полевого «Повесть о настоящем человеке»;
= учебник: Данилов А.А.. История России, ХХ век, учебник для 9 класса, 2002;
= фрагменты из писем немецких солдат.
План часа общения.
1. Вступительное слово классного руководителя.
2. Планы немецкого командования.
3. Великое танковое сражение..
4. Память.
5. Подведение итогов.
Ход часа общения.
1. Вступительное слово классного руководителя.
Мы не раз уже говорили о том, что в ходе Великой Отечественной войны нет
незначимых событий. Но… есть те, который стали своеобразными вехами истории… Уже
вспомнили Брестскую крепость, Ленинградскую блокаду, Сталинград… Следующее
событие стало ключевым в войне не только Великой Отечественной, но и во всей Второй
мировой, потому что заявило о том, что коренной перелом, сложившийся под
Сталинградом, - это явление закономерное, и назад пути не будет. Курская дуга дала
понять, что победа советских войск неотвратима!
2. Планы немецкого командования.
Битва под Курском планировалась немецким командованием заранее. Вопрос
обсуждался по предложению начальника генерального штаба генерала Цейтцлера.
Ударом под Курском летом 1943 года он хотел ослабить наступательный порыв
русской армии в такой мере, чтобы создать германскому верховному командованию
благоприятные предпосылки для дальнейшего ведения войны на востоке. Данное
положение горячо обсуждалось еще в апреле, однако тогда, сразу после катастрофы под
Сталинградом и после последовавшего поражения на южном участке Восточного фронта,
едва ли кто мог думать о крупных наступательных действиях. Но вот теперь начальник
генерального штаба хотел применением новых танков „тигр“ и „пантера“, которые
должны были, по его мнению, принести решающий успех, снова захватить инициативу в
свои руки».
«Тигр»
«Пантера»
3. Великое танковое сражение.
О тех событиях рассказал писатель Борис Полевой в «Повести о настоящем
человеке». Напомню, что произведение рассказывает о великом русском лётчике, который
участвовал в Курской битве. И понятно, что не только танковые бригады сражались в этой
битве. Автор показал нам битву объёмно и разносторонне (читают учащиеся):
«Битва на Курской дуге разгоралась. Первоначальные планы немцев - коротким
ударом мощных танковых сил взломав наши укрепления южнее и севернее Курска, сжать
клещи и, окружив всю курскую группировку Красной Армии, устроить там "немецкий
Сталинград" - были сразу спутаны стойкостью обороны. Немецкому командованию в
первые же дни стало ясно, что обороны ему не прорвать и что, если бы это даже и
удалось, потери его при этом были бы так велики, что не хватило бы сил сжать клещи. Но
останавливаться было поздно. Слишком много надежд - стратегических, тактических,
политических - было связано у Гитлера с этой операцией. Лавина тронулась с места. Она
неслась теперь под гору, все увеличиваясь в объеме, наматывая на себя и увлекая с собой
все, что попадалось на пути, и у тех, кто ее стронул, не было силы ее остановить.
Продвижение немцев измерялось километрами, потери - дивизиями и корпусами, сотнями
танков и орудий, тысячами машин. Наступающие армии слабели, истекая кровью.
Немецкий штаб отдавал себе в этом отчет, но у него уже не было возможности удержать
события, и он принужден был бросать все новые и новые резервы в пекло разгоравшейся
битвы.
Советское командование парировало немецкие удары силами линейных частей,
державших здесь оборону. Наблюдая нарастание немецкой ярости, оно держало свои
резервы в глубине, ожидая, пока иссякнет инерция вражеского удара.
Вот и передовая. Рябая, изъязвленная снарядами земля, напоминающая сверху
пыльную дорогу, на которую упали первые щедрые потоки ливня. Изрыты, вскопаны
ходы траншей, маленькие прыщики блиндажей и дзотов топорщатся бревнами и
кирпичом. Желтые искры вспыхивают и гаснут по всей истерзанной долине. Это и есть
огонь великого сражения. Каким игрушечным, маленьким и странным кажется все это
сверху! Не верится, что там, внизу, все горит, ревет, сотрясается и смерть гуляет по
изувеченной земле, в дыму и копоти, собирая обильную жатву.
Экипажи разбудили до зари. Штаб армии получил разведсводку, в которой
сообщалось, что в район прорыва советских танков вчера перелетело крупное немецкое
воздушное соединение. Данные наземного наблюдения, подтвержденные агентурными
сообщениями, давали возможность заключить, что немецкое командование, оценив
угрозу, созданную прорывом советских танков у самого основания Курской дуги, вызвало
сюда воздушную дивизию "Рихтгофен", укомплектованную лучшими асами Германии.
Эта дивизия последний раз была разбита под Сталинградом и вновь возрождена где-то в
глубоких немецких тылах. Полк предупредили, что предполагаемый противник
многочислен, оснащен новейшими самолетами "фокке-вульф-190" и очень опытен.
Приказано было быть начеку, прочно прикрывать вторые эшелоны подвижных частей,
начавшие ночью подтягиваться вслед за прорвавшимися танками.
Не успела последняя машина отрулить в сторону, как сорвалась с места "единичка"
майора Федотова. Парами подпрыгивали в небо истребители. Вот они уже построились за
лесом. Покачав крыльями, Федотов лег на курс. Летели низко, осторожно держась зоны
вчерашнего прорыва. Теперь уже не с большой высоты, не в дальнем плане, который
придает всему ненастоящий, игрушечный вид, а близко проносилась земля под самолетом
Алексея. Что вчера казалось ему сверху какой-то игрой, развернулось перед ним сегодня
огромным, необозримым полем сражения. Бешено неслись под крыльями ископанные
снарядами и бомбами, изрытые окопами и траншеями поля, луга, перелески. Мелькали
разбросанные по полю трупы, пушки, брошенные прислугой и стоявшие в одиночку и
целыми батареями, мелькали подбитые танки и длинные груды исковерканного железа и
дерева там, где артиллерия накрывала колонны. Проплыл большой, но совершенно
обритый канонадой лес. Сверху он походил на поле, вытоптанное огромным табуном. Все
это неслось с быстротой кинематографической ленты, и казалось, что ленте этой нет
конца. Все говорило об упорстве и кровопролитности сражения, о больших потерях, о
величии одержанной здесь победы.
Парные следы танковых гусениц избороздили вкривь и вкось все широкое
пространство. Они вели дальше и дальше, в глубь немецких позиций. Следов этих было
много. Глаз видел их всюду - до самого горизонта, точно пронеслось на юг прямо по
полям, не разбирая пути, огромное стадо неведомых зверей. А вслед за ушедшими
танками по дорогам, оставляя за собой издали видные сизые хвосты пыли, двигались, и,
как казалось с воздуха, очень медленно двигались, бесконечные колонны моторизованной
артиллерии, бензоцистерн, гигантские фургоны ремонтных мастерских, влекомые
тракторами, крытые брезентом грузовики, и, когда истребители набирали высоту, все это
напоминало движение муравьев по весенним муравьиным тропам.
После того как Мересьев, расправившись с "фокке-вульфом", вывел свой самолет
из сумасшедшего вертикального пике, он, жадно и тяжело дыша, наслаждался
наступившим покоем, ощущая радость минувшей опасности, радость победы. Он взглянул
на компас, чтобы определить обратный путь, и нахмурился, заметив, что бензина мало и
вряд ли хватит до аэродрома. Но более страшное, чем бензомер со стрелкой, близкой к
нулю, он увидел в следующее мгновение. Из мохнатых косм пушистого облака прямо на
него несся бог весть откуда взявшийся "фокке-вульф-190". Думать было некогда, уходить
некуда.
Враги стремительно понеслись друг на друга.
ЛА-5 и "фокке-вульф-190" были быстроходными самолетами. Враги сближались со
скоростью, превышающей скорость звука.
Алексей Мересьев и неизвестный ему немецкий ас из знаменитой дивизии
"Рихтгофен" шли на атаку в лоб. Лобовая атака в авиации продолжается мгновения, за
которые самый проворный человек не успеет закурить папиросу. Но эти мгновения
требуют от летчика такого нервного напряжения, такого испытания всех духовных сил,
какого в наземном бою хватило бы на целый день сражения.
Представьте себе два скоростных истребителя, несущихся прямо друг на друга на
полной боевой скорости. Самолет врага растет на глазах. Вот он мелькнул во всех
деталях, видны его плоскости, сверкающий круг винта, черные точки пушек. Еще
мгновение - и самолеты столкнутся и разлетятся в такие клочья, по каким нельзя будет
угадать ни машину, ни человека. В это мгновение испытывается не только воля пилота, но
и все его духовные силы. Тот, кто малодушен, кто не выдерживает чудовищного нервного
напряжения, кто не чувствует себя в силах погибнуть для победы, тот инстинктивно
рванет ручку на себя, чтобы перескочить несущийся на него смертельный ураган, и в
следующее мгновение его самолет полетит вниз с распоротым брюхом или отсеченной
плоскостью. Спасения ему нет. Опытные летчики отлично это знают, и лишь самые
храбрые из них решаются на лобовую атаку.
Враги бешено мчались друг на друга.
Алексей понимал, что навстречу ему идет не мальчишка из так называемого
призыва Геринга, наскоро обученный летать по сокращенной программе и брошенный в
бой, чтобы заткнуть дыру, образовавшуюся в немецкой авиации вследствие огромных
потерь на Восточном фронте. Навстречу Мересьеву шел ас из дивизии "Рихтгофен", на
машине которого наверняка была изображена в виде самолетных силуэтов не одна
воздушная победа. Этот не уклонится, не удерет из схватки.
- Держись, "Рихтгофен"! - промычал сквозь зубы Алексей и, до крови закусив губу,
сжавшись в комок твердых мускулов, впился в цель, всей своей волей заставляя себя не
закрывать глаза перед несущейся на него вражеской машиной.
Он так напрягся, что ему показалось, будто за светлым полукружием своего винта
он видит прозрачный щиток кабины противника и сквозь него - два напряженно
смотрящих на него человеческих глаза. Только глаза, горящие неистовой ненавистью. Это
было видение, вызванное нервным напряжением. Но Алексей ясно видел их. "Все", -
подумал он, еще плотнее стиснув в тугой комок все свои мускулы. Все! Смотря вперед, он
летел навстречу нарастающему вихрю. Нет, немец тоже не отвернет. Все!
Он приготовился к мгновенной смерти. И вдруг где-то, как ему показалось - на
расстоянии вытянутой руки от его самолета, немец не выдержал, скользнул вверх, и, когда
впереди, как вспышка молнии, мелькнуло освещенное солнцем голубое брюхо, Алексей,
нажав сразу все гашетки, распорол его тремя огненными струями. Он тотчас же сделал
мертвую петлю и, когда земля проносилась у него над головой, увидел на ее фоне
медленно и бессильно порхающий самолет. Неистовое торжество вспыхнуло в нем».
О состоянии человека в тех жутких условиях вспоминал участник боя, заместитель
начальника штаба 31-й танковой бригады, впоследствии Герой Советского Союза
Григорий Пэнэжко: «… В памяти остались тяжёлые картины… Стоял такой грохот, что
перепонки давило, кровь текла из ушей. Сплошной рев моторов, лязганье металла, грохот,
взрывы снарядов, дикий скрежет разрываемого железа… От выстрелов в упор
сворачивало башни, скручивало орудия, лопалась броня, взрывались танки. От выстрелов
в бензобаки танки мгновенно вспыхивали. Открывались люки, и танковые экипажи
пытались выбраться наружу. Я видел молодого лейтенанта, наполовину сгоревшего,
повисшего на броне. Раненый, он не мог выбраться из люка. Так и погиб. Не было никого
рядом, чтобы помочь ему. Мы потеряли ощущение времени, не чувствовали ни жажды, ни
зноя, ни даже ударов в тесной кабине танка. Одна мысль, одно стремление — пока жив,
бей врага. Наши танкисты, выбравшиеся из своих разбитых машин, искали на поле
вражеские экипажи, тоже оставшиеся без техники, и били их из пистолетов, схватывались
врукопашную. Помню капитана, который в каком-то исступлении забрался на броню
подбитого немецкого «тигра» и бил автоматом по люку, чтобы «выкурить» оттуда
гитлеровцев. Помню, как отважно действовал командир танковой роты Черторижский. Он
подбил вражеский «тигр», но и сам был подбит. Выскочив из машины, танкисты
потушили огонь. И снова пошли в бой.
4. Память.
В ХХ веке тема Великой Отечественной войны была очень востребована в
российском песенном творчестве. Автор-исполнитель Михаил Ножкин создал песню «На
Прохоровском поле тишина». Прослушайте её (во время слушания зажечь свечу)
https://my.mail.ru/mail/e54elena/video/850/9864.html
5. Подведение итогов.
Победа на Курской дуге и последовавшее стратегическое наступление по плану
летнее-осенней кампании 1943 г. ознаменовали завершение коренного перелома в
ходе Великой Отечественной войны и как следствие во Второй мировой войне.
Сорок третий горечью полынной
На меня пахнул издалека –
Черною, обугленной равниной
Видится мне Курская дуга.
«Тигры» прут, по-дикому упрямы,
Но со мною в этот самый миг
Прямо к окуляру панорамы
Целый полк, наверное, приник.
Громыхнуло сразу на полсвета.
Танки, словно факелы горят…
И живёт в душе моей всё это,
Несмотря на вьюжный снегопад!
Те бои – как мера нашей силы.
Потому она и дорога –
Насмерть прикипевшая к России
Курская великая дуга…
(М.Борисов)
Скачать материал

Педагогика - еще материалы к урокам: