Презентация "«Если душа родилась крылатой…» Страницы жизни и творчества Марины Цветаевой" 11 класс

• «Если душа родилась крылатой…»
• Страницы жизни
• и творчества
• Марины Цветаевой

Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я - поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет, Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти, - Нечитанным стихам! - Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто не брал и не берет!), Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед.

• Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я - поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет, Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти, - Нечитанным стихам! - Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто не брал и не берет!), Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед.

• «Трудно говорить о такой безмерности, как поэт. Откуда начать? Где кончить? И можно ли вообще начинать и кончать, если то, о чём я говорю: Душа- есть всё- всюду- вечно»
• М.Цветаева

Кто создан из камня, кто создан из глины,-

• Кто создан из камня, кто создан из глины,-
• А я серебрюсь и сверкаю!
• Мне дело - измена, мне имя - Марина,
• Я - бренная пена морская.
• Кто создан из глины, кто создан из плоти
• -Тем гроб и нагробные плиты...
• - В купели морской крещена - и в полете
• Своем - непрестанно разбита!
• Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
• Пробьется мое своеволье.
• Меня - видишь кудри беспутные эти?-
• Земною не сделаешь солью.
• Дробясь о гранитные ваши колена,
• Я с каждой волной - воскресаю!
• Да здравствует пена - веселая пена -
• Высокая пена морская!

• Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья. Я родилась.

• Спорили сотни Колоколов. День был субботний: Иоанн Богослов. Мне и доныне Хочется грызть Жаркой рябины Горькую кисть

«Марина родилась 26 сентября 1892 года в Москве…В мамином дневнике много лет спустя мы прочли: «Четырёхлетняя моя Маруся ходит вокруг меня и всё складывает слова в рифмы,- может быть, будет поэт?»

• «Марина родилась 26 сентября 1892 года в Москве…В мамином дневнике много лет спустя мы прочли: «Четырёхлетняя моя Маруся ходит вокруг меня и всё складывает слова в рифмы,- может быть, будет поэт?»
• Анастасия Цветаева.
• «Воспоминания»

Родители

• Иван Владимирович Цветаев-профессор Московского университета, создатель первого в дореволюционной России Государственного музея изобразительных искусств

• «Детей своих Мария Александровна растила не только на сухом хлебе долга; она открыла им глаза на…вечное чудо природы, одарила их многими радостями детства, волшебством семейных праздников,.. дала им лучшие в мире книги»

Из книги М.Цветаевой «Мой Пушкин»

• «Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням - а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый - Пушкин, отходящий - Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистых деревец, убил.
• Первое, что я узнала о Пушкине, это - что его убили. Потом я узнала, что Пушкин - поэт, а Дантес - француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета в живот. Так я трех лет твердо узнала, что у поэта есть живот, и - вспоминаю всех поэтов, с которыми когда-либо встречалась, - об этом животе поэта, который так часто не- сыт и в который Пушкин был убит, пеклась не меньше, чем о его душе. С пушкинской дуэли во мне началась сестра…Нас этим выстрелом всех в живот ранили…»

• «С тех пор, да, с тех пор, как Пушкина на моих глазах на картине Наумова - убили, ежедневно, ежечасно, непрерывно убивали все мое младенчество, детство, юность -

• я поделила мир на поэта - и всех, и выбрала - поэта, в подзащитные выбрала поэта: защищать поэта - от всех, как бы эти все ни одевались и ни назывались...»

• Пушкин меня заразил любовью. Словом – любовь…
• Немножко позже - мне было шесть лет-…был, как это тогда называлось, публичный вечер- рождественский. Давали сцену из "Русалки", потом "Рогнеду" - и:
• Теперь мы в сад перелетим,
• Где встретилась Татьяна с ним.
• Скамейка. На скамейке - Татьяна. Потом приходит Онегин, но не садится, а _она_ встает. Оба стоят. И говорит только он, все время, долго, а она не говорит ни слова. И тут я понимаю, что…это- любовь…
• - Что же, Муся, тебе больше всего понравилось? - мать, по окончании.
• - Татьяна и Онегин.
• - Что? Не Русалка, где мельница, и князь, и леший? Не Рогнеда?
• - Татьяна и Онегин.
• - Но как же это может быть? Ты же там ничего не поняла? Ну, что ты там могла понять?
• Молчу.
• Мать, торжествующе: - Ага, ни слова не поняла, как я и думала. В шесть лет! Но что же тебе там могло понравиться?
• - Татьяна и Онегин.

• Я не в Онегина влюбилась, а в Онегина и Татьяну (и может быть, в Татьяну немножко больше), в них обоих вместе, в любовь…
• Скамейка, на которой они не_сидели, оказалась предопределяющей. Я ни тогда, ни потом, никогда не любила, когда целовались, всегда - когда расставались… Моя первая любовная сцена была нелюбовная: он не_любил (это я поняла), потому и не сел, любила она, потому и встала, они ни минуты не были вместе…

Эта первая моя любовная сцена, предопределила все мои последующие, всю страсть во мне несчастной, невзаимной, невозможной любви.

• Эта первая моя любовная сцена, предопределила все мои последующие, всю страсть во мне несчастной, невзаимной, невозможной любви.
• Но еще одно, не одно, а многое, предопределил во мне Евгений Онегин. Если я потом всю жизнь по сей последний день всегда первая писала, первая протягивала руку - и руки, не страшась суда - то только потому, что на заре моих дней лежащая Татьяна в книге, при свечке, с растрепанной и переброшенной через грудь косой, это на моих глазах - сделала. И если я потом, когда уходили (всегда - уходили), не только не протягивала вслед рук, а головы не оборачивала, то только потому, что тогда, в саду, Татьяна застыла статуей.
• Урок смелости. Урок гордости. Урок верности. Урок судьбы. Урок одиночества.

• Вчера еще в глаза глядел, А нынче - всё косится в сторону! Вчера еще до птиц сидел,- Всё жаворонки нынче - вороны! Я глупая, а ты умен, Живой, а я остолбенелая. О, вопль женщин всех времен: "Мой милый, что тебе я сделала?!" И слезы ей - вода, и кровь - Вода,- в крови, в слезах умылася! Не мать, а мачеха - Любовь: Не ждите ни суда, ни милости. Увозят милых корабли, Уводит их дорога белая... И стон стоит вдоль всей земли: "Мой милый, что тебе я сделала?" Вчера еще - в ногах лежал! Равнял с Китайскою державою! Враз обе рученьки разжал,- Жизнь выпала - копейкой ржавою!

• Детоубийцей на суду Стою - немилая, несмелая. Я и в аду тебе скажу: "Мой милый, что тебе я сделала?" Спрошу я стул, спрошу кровать: "За что, за что терплю и бедствую?" "Отцеловал - колесовать: Другую целовать",- ответствуют. Жить приучил в самом огне, Сам бросил - в степь заледенелую! Вот что ты, милый, сделал мне! Мой милый, что тебе - я сделала? Всё ведаю - не прекословь! Вновь зрячая - уж не любовница! Где отступается Любовь, Там подступает Смерть-садовница. Самo - что дерево трясти! - В срок яблоко спадает спелое... - За всё, за всё меня прости, Мой милый,- что тебе я сделала!

• В один день с Мариной, но годом позже- 26 сентября 1893 года- родился её муж, Сергей Эфрон.
• «Говорят, дневники пишут только очень одинокие люди…Я чувствую себя одиноким, несмотря на окружающую меня любовь…»
• Из дневника С.Эфрона

• «Одиночество это разомкнула только Марина. Они встретились- семнадцатилетний и восемнадцатилетняя- на пустынном…коктебельском…берегу. Она собирала камешки, он стал помогать ей- красивый грустной, кроткой красотой юноша…с поразительными, огромными в пол-лица глазами»
• Есть такие голоса,
• Что смолкаешь, им не вторя,
• Что предвидишь чудеса.
• Есть огромные глаза
• Цвета моря…
• « Заглянув в них.., Марина загадала: если он подойдёт и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж! Конечно, сердолик этот он нашёл тотчас же, на ощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от её зелёных, - и вложил ей его в ладонь, изнутри освещённый крупный камень, который она хранила всю жизнь…»

• Ждут нас пыльные дороги, Шалаши на час И звериные берлоги, И старинные чертоги... Милый, милый, мы, как боги: Целый мир для нас! Всюду дома мы на свете, Всё зовя своим. В шалаше, где чинят сети, На сияющем паркете... Милый, милый, мы, как дети! Целый мир двоим! Солнце жжет – на север с юга, Или на луну! Им очаг и бремя плуга, Нам простор и зелень луга... Милый, милый, друг у друга Мы навек в плену.

• « Обвенчались Серёжа и Марина в январе 1912 года, и короткий промежуток между встречей их и началом первой мировой войны был единственным в их жизни периодом бестревожного счастья»

• «Я назвала её Ариадной, вопреки Серёже, который любит русские имена, папе, который любит имена простые, друзьям, которые находят. Что это салонно…Назвала от романтизма и высокомерия, которые руководят всей моей жизнью».

• «Аля- Ариадна Эфрон- родилась 5 сентября 1912 года, в половине шестого утра, под звон колоколов»
• Девочка! - Царица бала!
• Или схимница, - Бог весть!
• - Сколько времени? - Светало.
• Кто-то мне ответил: - Шесть.
• Чтобы тихая в печали,
• Чтобы нежная росла, -
• Девочку мою встречали
• Ранние колокола.

Первая мировая война, год 1914-й

• Белое солнце и низкие, низкие тучи, Вдоль огородов - за белой стеною - погост. И на песке вереницы соломенных чучел Под перекладинами в человеческий рост. И, перевесившись через заборные колья, Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд. Старая баба - посыпанный крупною солью Черный ломоть у калитки жует и жует... Чем прогневили тебя эти серые хаты, Господи! - и для чего стольким простреливать грудь? Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты, И запылил, запылил отступающий путь... Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше, Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой О чернобровых красавицах.- Ох, и поют же Нынче солдаты! О господи боже ты мой!

• В 1914 году
• Серёжа, студент 1
• курса Московского
• университета,
• отправляется на
• фронт с санитарным
• поездом.

•  Сегодня ночью я одна в ночи́ — Бессонная, бездомная черница! — Сегодня ночью у меня ключи От всех ворот единственной столицы! Бессонница меня толкнула в путь. — О, как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой! — Сегодня ночью я целую в грудь Всю круглую воюющую землю! Вздымаются не волосы — а мех, И душный ветер прямо в душу дует. Сегодня ночью я жалею всех, — Кого жалеют и кого целуют.

Цветаева и Блок

• Имя твое — птица в руке,
• Имя твое — льдинка на языке. Одно-единственное движенье губ.
• Имя твое — пять букв.
• Мячик, пойманный на лету,
• Серебряный бубенец во рту.
• Камень, кинутый в тихий пруд,
• Всхлипнет так, как тебя зовут.
• В легком щелканье ночных копыт
• Громкое имя твое гремит.
• И назовет его нам в висок
• Звонко щелкающий курок.
• Имя твое — ах, нельзя! —
• Имя твое — поцелуй в глаза,
• В нежную стужу недвижных век.
• Имя твое — поцелуй в снег.
• Ключевой, ледяной, голубой глоток…
• С именем твоим — сон глубок.

• «Блок в жизни Цветаевой был единственным поэтом, которого она чтила…как божество от поэзии и которому, как божеству, поклонялась…Таким поэтическим коленопреклонением стали все её стихи, посвящённые Блоку»

М.Цветаева и А. Ахматова

• «Мне мой успех
• нужен, как прямой
• повод к Ахматовой.
• И если я в данную
• минуту хочу явить
• собой Москву-
• лучше нельзя, то
• не для того, чтобы
• Петербург-
• победить, а для того, чтобы эту
• Москву- Петербургу- подарить,
• Ахматовой
• эту Москву в себе, в своей любви,
• подарить, перед Ахматовой-
• преклонить…Что я и сделала, в июне
• 1916 года, простыми словами.»

• О, Муза плача, прекраснейшая из муз!
• О ты, шальное исчадие ночи белой!
• Ты черную насылаешь метель на Русь,
• И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы.
• И мы шарахаемся и глухое: ох!
• Стотысячное — тебе присягает. — Анна
• Ахматова! — Это имя — огромный вздох,
• И в глубь он падает, которая безымянна.
• Мы коронованы тем, что одну с тобой
• Мы землю топчем, что небо над нами — то же!
• И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,
• Уже бессмертным на смертное сходит ложе.
• В певучем граде моем купола горят,
• И Спаса светлого славит слепец бродячий…
• — И я дарю тебе свой колокольный град,
• Ахматова! — и сердце свое в придачу.
• 13 апреля 1917 года у Марины Цветаевой родилась вторая дочь- Ирина. «Я сначала хотела назвать её Анной( в честь Ахматовой).- Но ведь судьбы не повторяются!» (М.Цветаева)

Гражданская война. «В годы гражданской войны связь между моими родителями порвалась почти полностью». (А. Эфрон)

• «Мариночка, знайте. Что
• ваше имя я крепко ношу
• в сердце…Моя последняя
• и самая большая просьба к
• Вам- живите. Целую Вас,
• Алю и Ириночку»
• Это письмо Марина
• Цветаева никогда не
• прочитала: не было
• оказии в Москву…
• До марта 19-го года она
• Не знала, что муж жив.

• «Если Вы живы, если мне суждено ещё раз с Вами увидеться- слушайте…
• Когда я Вам пишу, Вы- есть, раз я Вам пишу!.. Если бог сделает чудо- оставит Вас в живых, я буду ходить за Вами, как
• собака…Горло сжато, точно пальцами…
• Серёженька. Я написала Ваше имя и не могу писать дальше».

• Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь! То шатаясь причитает в поле — Русь. Помогите — на ногах нетверда! Затуманила меня кровь-руда! И справа и слева Кровавые зевы, И каждая рана: — Мама!

• И только и это И внятно мне, пьяной, Из чрева — и в чрево: — Мама! Все рядком лежат — Не развесть межой. Поглядеть: солдат. Где свой, где чужой? Белый был — красным стал: Кровь обагрила. Красным был — белый стал: Смерть побелила.

«Генералам 12-го года»

• Вы, чьи широкие шинели Напоминали паруса, Чьи шпоры весело звенели И голоса. И чьи глаза, как бриллианты, На сердце вырезали след - Очаровательные франты Минувших лет. Одним ожесточеньем воли Вы брали сердце и скалу,- Цари на каждом бранном поле И на балу .

• И вашу хрупкую фигуру,
• И золотые ордена…
• И я, поцеловав гравюру,
• Не знала сна.
• О, как- мне кажется- могли вы
• Рукою, полною перстней,
• И кудри дев ласкать- и гривы
• Своих коней.
• В одной невероятной скачке
• Вы прожили свой краткий век…
• И ваши кудри, ваши бачки
• Засыпал снег.

• Вас охраняла длань Господня И сердце матери. Вчера - Малютки-мальчики, сегодня - Офицера. Вам все вершины были малы И мягок - самый черствый хлеб, О молодые генералы Своих судеб! Ах, на гравюре полустертой, В один великолепный миг, Я встретила, Тучков-четвертый, Ваш нежный лик,

• Три сотни побеждало - трое! Лишь мертвый не вставал с земли. Вы были дети и герои, Вы все могли. Что так же трогательно-юно, Как ваша бешеная рать?.. Вас златокудрая Фортуна Вела, как мать. Вы побеждали и любили Любовь и сабли острие - И весело переходили В небытие.

Наиболее трудным оказался для Марины Цветаевой 1919 год, запомнившийся «самым чёрным, самым чумным, самым смертным»

• « Живу с Алей и Ириной (Але 6 лет, Ирине 2 года, 7 месяцев) в Борисоглебском переулке… в чердачной комнате… Муки нет, хлеба нет, под письменным столом фунтов 12 картофеля… весь запас».
• ( Из дневника )

• Чердачный дворец мой, дворцовый чердак! Взойдите. Гора рукописных бумаг... Так. - Руку! - Держите направо, - Здесь лужа от крыши дырявой. Теперь полюбуйтесь, воссев на сундук, Какую мне Фландрию вывел паук. Не слушайте толков досужих, Что женщина - может без кружев! Ну-с, перечень наших чердачных чудес: Здесь нас посещают и ангел, и бес, И тот, кто обоих превыше. Недолго ведь с неба - на крышу! Вам дети мои - два чердачных царька, С веселою музой моею, - пока Вам призрачный ужин согрею, - Покажут мою эмпирею. - А что с Вами будет, как выйдут дрова? - Дрова? Но на то у поэта - слова Всегда - огневые - в запасе! Нам нынешний год не опасен... От века поэтовы корки черствы, И дела нам нету до красной Москвы! Глядите: от края - до края - Вот наша Москва - голубая! А если уж слишком поэта доймет Московский, чумной, девятнадцатый год, - Что ж, - мы проживем и без хлеба! Недолго ведь с крыши - на небо.

• «Моя вторая дочь Ирина умерла 2 марта 1920 года от голода.»
• (Из дневника)

• Две руки, легко опущенные
• На младенческую голову!
• Были — по одной на каждую —
• Две головки мне дарованы.
• Но обеими — зажатыми —
• Яростными — как могла! —
• Старшую у тьмы выхватывая —
• Младшей не уберегла.
• Две руки — ласкать — разглаживать
• Нежные головки пышные.
• Две руки — и вот одна из них
• За ночь оказалась лишняя.
• Светлая — на шейке тоненькой —
• Одуванчик на стебле!
• Мной еще совсем не понято,
• Что дитя мое в земле.

Из воспоминаний Ариадны Эфрон: «Последний день в Москве. Царил унылый предотъездовский хаос. Теперь вещи, покидаемые нами, вдруг как бы утратили… ту обиходную теплоту, которой наделяла их живая связь с людьми…Багаж наш- сундучок с рукописями, чемодан…

• Когда проезжали белую церковку Бориса и Глеба, Марина сказала:
• -Перекрестись. Аля!- и перекрестилась сама. Так и крестились всю дорогу на каждую церковь, прощаясь с Москвой.
• Так мы и уехали из Москвы: быстро. Неприметно. Словно вдруг сойдя на нет».

Берлин. Прага. Париж.

• За 7 лет Франции я бесконечно остыла сердцем. Париж мне душевно ничего не дал. Знаете. Как здесь общаются? Гостиные, много народу. Разговор с соседом, иногда увлекательная беседа- и прощай навсегда. Самая как будто душевная беседа француза ни к чему не обязывает… Французу дело до себя… А, может быть это от того, что я не хочу никому нравиться».

«Сын мой Георгий родился 1 февраля 1925 года, в полдень, в снежный вихрь»

• Из дневника:
• «Если бы мне пришлось сейчас умереть, я бы дико жалела мальчика, которого люблю какою- то тоскливою, умилённою, благодарною любовью…
• Буду любить его- каким бы он не был: не за красоту, не за дарование, не за сходство, за то, что он есть…»
• Мальчиков нужно баловать, им, может быть на войну придётся».

• Тоска по родине! Давно
• Разоблаченная морока!
• Мне совершенно все равно —
• Где — совершенно одинокой
• Брести с кошелкою базарной
• В дом, и не знающий, что — мой,
• Как госпиталь или казарма.
• Мне все равно, каких среди
• Лиц ощетиниваться пленным
• Львом, из какой людской среды
• Быть вытесненной — непременно —
• В себя, в единоличье чувств.
• Камчатским медведем без льдины
• Где не ужиться (и не тщусь!),
• Где унижаться — мне едино.
• Не обольщусь и языком
• Родным, его призывом млечным.
• Мне безразлично, на како
• Непонимаемой быть встречным!
• (Читателем, газетных тонн
• Глотателем, доильцем сплетен...)
• Двадцатого столетья — он,
• А я — до всякого столетья!
• Остолбеневши, как бревно,
• Оставшееся от аллеи,
• Мне все — равны, мне всё — равно;
• И, может быть, всего равнее —
• Роднее бывшее — всего.
• Все признаки с меня, все меты,
• Все даты — как рукой сняло:
• Душа, родившаяся — где-то.
• Так край меня не уберег
• Мой, что и самый зоркий сыщик
• Вдоль всей души, всей — поперек!
• Родимого пятна не сыщет!
• Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
• И всё — равно, и всё — едино.
• Но если по дороге — куст
• Встает, особенно — рябина ...

«По всем… городам и пригородам Марина прошла…не узнанная и не признанная ни Берлином, ни Прагой, ни Парижем…Если бы она была (а не слыла!) эмигранткой. То как-нибудь притулилась на чужбине среди «своих»

• О слезы на глазах!
• Плач гнева и любви!
• О Чехия в слезах!
• Испания в крови!
• О черная гора,
• Затмившая - весь свет!
• Пора - пора - пора
• Творцу вернуть билет.
• Отказываюсь - быть.
• В Бедламе нелюдей
• Отказываюсь - жить.
• С волками площадей
• Отказываюсь - выть.
• С акулами равнин
• Отказываюсь плыть -
• Вниз - по теченью спин.
• Не надо мне ни дыр
• Ушных, ни вещих глаз.
• На твой безумный мир
• Ответ один - отказ.

• На этой ноте последнего отчаяния оборвалось творчество Марины Цветаевой. Дальше осталось просто человеческое существование- и того в обрез.

Уж сколько их упало в эту бездну, Разверстую вдали!

• Уж сколько их упало в эту бездну, Разверстую вдали!
• Настанет день, когда и я исчезну
• С поверхности земли.
• Застынет всe, что пело и боролось,
• Сияло и рвалось:
• И зелень глаз моих, и нежный голос,
• И золото волос.
• И будет жизнь с ее насущным хлебом,
• С забывчивостью дня.
• И будет всe- как будто бы под небом
• И не было меня!
• Изменчивой, как дети, в каждой мине
• И так недолго злой,
• Любившей час, когда дрова в камине
• Становятся золой,
• Виолончель и кавалькады в чаще,
• И колокол в селе...

• - Меня, такой живой и настоящей
• На ласковой земле!
• - К вам всем - что мне, ни в чем
• не знавшей меры,
• Чужие и свои?!
• Я обращаюсь с требованьем веры За то, что мне -- прямая неизбежность --
• Прощение обид,
• За всю мою безудержную нежность,
• И слишком гордый вид,
• За быстроту стремительных событий,
• За правду, за игру...
• - Послушайте! - Еще меня любите
• За то, что я умру.
• И с просьбой о любви.
• И день и ночь, и письменно и устно:
• За правду да и нет,
• За то, что мне так часто -слишком грустно
• И только двадцать лет,

В 1939 году Цветаева восстановила своё советское гражданство и возвратилась на Родину.

• В 1939 году Цветаева восстановила своё советское гражданство и возвратилась на Родину.
• Тяжело дались ей 17 лет, проведённые на чужбине.
• Ранее вернулись на Родину дочь Ариадна Эфрон и муж Сергей Яковлевич Эфрон, но вскоре были репрессированы.

• «Жить- это неудачно кроить и беспрестанно латать,- ничто не держится ( ничто не держит меня, не за что держаться,- простите мне эту печальную. Суровую игру слов)»
• Захлёбываясь от тоски,
• Иду одна, без всякой мысли,
• И опустились и повисли
• Две тоненьких моих руки.

• Превратности эвакуации забросили её в Чистополь, затем в Елабугу. Тут и настиг её «одиночества верховный час». Измученная, 31 августа 1941 года Марина Цветаева покончила с собой

Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала – тоже! Прохожий, остановись! Прочти – слепоты куриной И маков набрав букет, Что звали меня Мариной И сколько мне было лет. Не думай, что здесь – могила, Что я появлюсь, грозя... Я слишком сама любила Смеяться, когда нельзя! И кровь приливала к коже, И кудри мои вились... Я тоже была, прохожий! Прохожий, остановись! Сорви себе стебель дикий И ягоду ему вслед, – Кладбищенской земляники Крупнее и слаще нет.

• Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала – тоже! Прохожий, остановись! Прочти – слепоты куриной И маков набрав букет, Что звали меня Мариной И сколько мне было лет. Не думай, что здесь – могила, Что я появлюсь, грозя... Я слишком сама любила Смеяться, когда нельзя! И кровь приливала к коже, И кудри мои вились... Я тоже была, прохожий! Прохожий, остановись! Сорви себе стебель дикий И ягоду ему вслед, – Кладбищенской земляники Крупнее и слаще нет.

• Но только не стой угрюмо, Главу опустив на грудь. Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь. Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли... – И пусть тебя не смущает Мой голос из-под земли.